Тишина в здании была не абсолютной. Спускаясь по лестнице на первый этаж, Илья услышал приглушённые звуки. Очень неприятные звуки: кого-то били, молотили почём зря. На секунду захотелось развернуться и сбежать обратно в комнату. Но Илья Лазаренко не был бы самым популярным репортёром Евросоюза, сбегай он в подобных обстоятельствах. Решительно пошёл на звук, выбрал дверь, за которой шла экзекуция. Выдохнул, вдохнул, взялся за ручку, приоткрыл. Удары сразу сделались громкими и смачными.
Это был тренажёрный зал. Пресс-секретарь Хелен — в тёмно-синем трико, босая, волосы стянуты в пучок, перчатки на руках — лупила боксёрскую грушу. Удары получались точными, профессиональными, мышцы играли под блестящей от пота кожей, рельефная мускулатура проступала сквозь тонкую материю. Илья от удивления приоткрыл рот, да так и застыл, любуясь женщиной. Опомнился, лишь когда сообразил, что замечен.
— Извини, не хотел тебе помешать, — пробормотал сконфуженно.
— Ты мне не мешаешь. Заходи и дверь прикрой.
Хелен закончила бой с грушей, сняла перчатки. Постояла, разминая плечи, пошла к тренажёру.
— А ты ранняя пташка, — бросила на ходу.
— Это у меня ритм сна сбился. Надеюсь, я не проспал сутки с лишним?
— Нет. Твоя врождённая адаптивность впечатляет. — Хелен улыбнулась, села на велотренажёр. Поинтересовалась: — Не хочешь размяться?
— У меня нет с собой спортивного костюма.
— Можно заказать. Доставят в течение получаса, оплата за счёт консульства.
— Ни к чему. Не так долго я здесь пробуду, чтобы беспокоиться из-за пустяков.
Стоять столбом посреди зала было глупо, Илья прошёл к лавке у стены, сел. Полюбовался, как энергично женщина крутит педали, прикинул, что она могла бы участвовать в чемпионате Великобритании. Не удержавшись, спросил:
— Я не ошибусь, предположив, что ты не только пресс-секретарь и личный шофёр, но и телохранитель нашего босса?
— Плюс гувернантка до недавнего времени, — усмехнулась Хелен. — А перед этим — нянька. Виктор с рождения под моим присмотром.
Признание было неожиданным. При первой встрече Илья решил, что Лаугесену лет семнадцать, однако и пресс-секретарь выглядела не старше, чем на тридцать-тридцать пять. Никакого парадокса, живи они в разных зонах. Но «под присмотром» означает совсем иное.
— Сколько же боссу лет, если не секрет? — поинтересовался он осторожно.
— По какой шкале? — парировала Хелен.
Простой, казалось бы, вопрос поставил Илью в тупик.
— По шкале его зоны, разумеется.
— Для Виктора Лаугесена нет «его зоны».
— То есть? Биологические ритмы любого человека соответствуют ускорению зоны, в которой он родился. Если ты перебираешься в другую, то за три-четыре месяца организм подстраивается под новый темп жизни, это научно доказанный факт. Да я сам — живое тому подтверждение!
— Знаю, знаю, ты дважды менял зону постоянного проживания. Виктор — исключение, его организм живёт по собственным законам, и пока у меня нет оснований усомниться в этом. Что касается твоего вопроса, по результатам последнего обследования Виктору исполнилось пятнадцать биологических. Но это было полгода назад, сейчас он заметно старше.
— Понятно... — пробормотал Илья, хотя понятно ему ничего не было.
Хелен засмеялась. Сменила тему разговора:
— Дай отгадаю, что ты искал на первом этаже. Крепкий кофе, верно? — Она соскочила с седла тренажёра, направилась к двери. — Пошли, сварю для тебя. Но придётся пять минут подождать, пока я приму душ.
— О, от душа и я бы не отказался!
— Замечательно. Составишь мне компанию.
Илья решил было, что его английский недостаточно хорош, и между ними возникло недопонимание. Но Хелен тут же развеяла сомнения:
— Или принимать душ с женщиной для тебя табу?
Москва, шестая зона ускорения
Пока члены экспедиции проходили адаптацию в Гамбурге, Илья отпросился на три дня в Москву — собрать вещи, уладить дела. Сонливость и заторможенность мыслей как рукой сняло ещё в Северном море. Организм радовался возвращению к привычному темпу жизни.
В столицу Евросоюза он вылетел утренним рейсом в 5:20. Сложить почти три часа в воздухе с разницей в часовых поясах, добавить пробку по дороге от Шереметьево до Алтуфьево, — к тому времени, когда Илья вставил ключ в замочную скважину квартиры, перевалило за полдень. К счастью, Иринка существом была преимущественно ночным, лишь недавно выбралась из постели, завтракала на кухне. Услышала, как щёлкнул замок, бросилась навстречу. Пискнула радостно, повисла на шее, ткнулась губами в губы. От Иринки вкусно пахло свежемолотой «арабикой» и омлетом с беконом. Она прижалась всем телом. Что не помешало ей через минуту, отстранившись, спросить укоризненно: