Менгиры выстраивались в загадочные скопления на вершинах холмов. В отдалении вздымались снежные шапки гор. Вид этих кряжистых пиков напомнил Роуэн о драконах, кружащих над замком Арденвейл. Улетели ли чудища прочь, как предсказывал Кадо? Или даже сейчас, спустя недели, замок по-прежнему противостоял их магической атаке? Начал ли Эрек забывать отца из-за того, что так долго его не видел? Отбилась ли Хейзел от рук без присмотра старшей сестры и брата? Удаётся ли Матушке хоть иногда передохнуть и подумать о себе?
Существовала ли тайна ведьминого проклятья, о которой родители никогда им не рассказывали?
С небес, где Кадо и Дюжий несли дозор, чуть заметные вдалеке на западе, раздался предупреждающий свист.
— Вон там! — крикнул Тит, указывая на движение у опушки леса.
Через заснеженное поле к ним во весь опор неслись три громадные фигуры: рыцари верхом на медведях, которые бесцеремонно прокладывали себе путь сквозь плотные сугробы. Взяв оружие наизготовку, Роуэн и остальные перешли на осторожный шаг.
Рыцари Гаренбрига приблизились напористой рысью. Все они носили одинаковые зелёные табарды поверх кольчуг, и у всех были длинные волосы: чёрные как смоль косички у предводителя, светлые ниспадающие локоны у второго мужчины, и одна толстая коса каштанового цвета — у женщины. На плече женщины примостилась хищная птица, не сводящая с путников своих зорких глаз.
Первый медведь с лёгкостью перемахнул через подпорную стену и замер посреди дороги, вынуждая отряд остановиться. Лошади начали беспокойно топтаться на месте, когда медведь принюхался, почуяв добычу, но арденвейлские скакуны были так хорошо вышколены, что даже не помышляли броситься наутёк без команды всадника.
— Путникам здесь не рады. Лучше поворачивайте-ка подобру-поздорову и убирайтесь туда, откуда прибыли, — рыцарь был крупным мужчиной, вооружённым молотом высотой с Роуэн и таким увесистым, что у неё бы ни за что не вышло поднять его.
— Не таким гостеприимством славится Гаренбриг, — ответила Эловен, тем самым заработав испытующий взгляд от обоих спутников рыцаря. — Я удивлена подобной встречей, когда мы прибыли к вам с делом величайшей важности.
Предводитель оглядел их с ног до головы, презрительно нахмурив брови. — Все так говорят. В последние месяцы от гостей у нас слишком много хлопот, чтобы верить на слово каждому встречному.
Медвежья всадница наклонилась к бледному, как иней, мужчине и что-то прошептала ему на ухо. Тот покачал головой, но обратился к предводителю: — Спроси, что у них за дело, Браги. Может...
— Мы ищем Верховного короля, — выпалила Роуэн.
Рыцари дружно расхохотались.
— Почему вы потешаетесь над нами? — сердито спросила Роуэн. — Вы что, уже нашли его? Или вам слабó поискать?
— Ро! — Уилл пнул её в голень.
Браги взвалил молот на плечо. — Ты оскорбляешь честь и силу Гаренбрига, пигалица?
У этого мужчины хватало наглости остановить их на дороге, усомниться в их цели, да ещё и обижаться на то, в чём он сам был виноват! Роуэн намеревалась было ответить, но Уилл снова пнул её в то же место. Она прикусила язык и, скрипя зубами, кивнула брату. Пускай он побудет голосом разума!
— Моя сестра не желала никого оскорбить, — пропел Уилл тем елейным голосом, которым охотно пользовался, чтобы лестью добиваться желаемого. — Мы проделали долгий и трудный путь из замка Вантресс. Нам не терпится поскорее увидеть Великий Кромлех и его портал, о которых мы слышали столько хвалебных рассказов.
— Браги! Сверху! — крикнула женщина, накладывая стрелу на тетиву своего длинного лука.
Развернувшись, к ним стремительно летели Кадо и Дюжий.
— Я знаю этого грифона, — пробормотал Браги. — Оставайтесь на месте.
Приземлившись в стороне от дороги, Дюжий отрывисто каркнул. Медведь Браги навострил уши, в то время как двое других зевнули и отвернулись.
Браги спешился одновременно с Кадо и принялся ждать, пока старый рыцарь не поравняется с ним на дороге. Они поздоровались, пожав друг другу предплечья.
— Рад встрече, Кадо. Ты знаком с этими путниками?
— Рад встрече, Браги. Да, знаком. У вас стряслась какая-то беда, раз ты не даёшь пройти странствующему отряду?
— Бед у нас хоть отбавляй, мой досточтимый друг. Набеги из Дебрей участились десятикратно. Им, верно, кажется, что пропажа Верховного короля сделала нас слабыми.
— В таком случае вы должны привечать молодых и сильных путников, а не вступать с ними в перепалку, — заметила Эловен.
Кадо заглянул в лицо друга, внимательно рассмотрев его. — С тобой всё в порядке, Браги? Ты кажешься встревоженным. Это на тебя не похоже.
Рыцарь потряс головой, и под пристальным взглядом Кадо его тон смягчился. — Нынче нам приходится терпеть невыносимую назойливость рыцарей Локтвейна, явившихся испортить нам празднование зимнего солнцеворота.
— Ах, мне можно не рассказывать, как сильно ты не любишь Локтвейн, дружище. И это объясняет, почему замок завис над вашими холмами, — Кадо указал рукой на запад.
Позади холмов громоздились друг на друга тяжёлые тучи. Ветер дул на запад, в строну от дороги, и тучи должны были удаляться от них, но вместо этого они лишь покачивались на ветру, словно лодка, противостоящая течению. И на этом клубящемся облачном гребне высился великолепный замок.
— Локтвейн! — воскликнул Уилл и потёр лоб.
Роуэн тоже ощутила странную ноющую боль над глазами, как будто воспоминания бились изнутри в её череп — кто-то, или что-то, связанное с Локтвейном, отчаянно пыталось вырваться наружу.
Замок плыл с величественной неторопливостью, одновременно и крепость, и воздушный корабль. Из-за множества флагов и вымпелов, прикреплённых к его шпилям, казалось, что на главной башне замка и впрямь развевается парус. Давным-давно Локтвейн был поднят в небо силой проклятья, которое легло на него из-за утраты воплощения его бесценной добродетели. Пропавший Котёл Вечности так и не был найден, несмотря на то, что поколениями его искали упорные локтвейнские рыцари и прочие люди, жаждущие исцеления или соблазнённые легендами о якобы даруемой им вечной жизни.
— Королева Айяра наведывается сюда каждое зимнее солнцестояние, не так ли? — заметила Эловен, пристально разглядывая Браги, словно была уверена, что тот непременно ей солжёт. — Они с королём Йорво вместе проводят три пиршества, хотя, как я слышала, ещё ни разу её не видели на главном празднике в Ночь солнцеворота. Одни говорят, что она удаляется от мира, скорбя о былых временах, когда все земли были частью Дебрей. Другие утверждают, что это единственная ночь в году, когда она спит.
— Пока её надменные рыцари суют нос во все дела Гаренбрига, — буркнул Браги.
— Справедливое замечание, — сказала Эловен. — Они заносчивые малые. Но моя любимая версия — в эту ночь она выискивает свежую кровь, если вы понимаете, о чём я.
— Свежую кровь? — переспросил Уилл.
Эловен хихикнула. — Она будет искать себе нового супруга, чтобы выйти замуж в канун весны. Тебе лучше не попадаться ей на глаза, Тит.
Тит бросил страдальческий взгляд на Роуэн. Та в ответ закатила глаза.
— Этот мальчонка? — усмехнулся Браги, заставив Тита покраснеть. — Впрочем, пожалуй, в кои-то веки ты права, сказительница.
— В кои-то веки? — брови Эловен взлетели вверх.
Залившись смехом, Кадо хлопнул Браги по плечу. — Ловко ты её, дружище.
Мимолётная улыбка медвежьего рыцаря сменилась хмурым взглядом, когда он обвёл рукой своих спутников. — Мои верные товарищи, Алона и Роки, помнят четвёртого из нас, благородного Винси, который поддался чарам королевы Айяры, когда мы были ещё медвежатами. Он женился на ней, вкусил её любви и поклялся во что бы то ни стало отыскать Котёл Вечности. Разумеется, назад он не вернулся.
Бледный мужчина по имени Роки повыше поднял полэкс[6], который держал в руках. — Это лезвие он выковал сам, в доказательство своей силы. Спустя несколько лет мы нашли его в Дебрях рядом с грудой костей без черепа.
6
Полэкс — европейское древковое оружие для пешего боя; боевой топор на длинном древке, снабжённый боевым молотом и гранёной пикой.