Мужчина смотрел на него так долго, что Уилл уже почти отчаялся получить ответ, но в конце концов он произнёс низким хриплым голосом: — Я помню тебя, Уилл Кенрит.
Сериз таращилась на Уилла и шевелила бровями, подавая некие знаки, смысл которых он не понимал. Софий стоял рядом с охотником, не выказывая ни малейшей тревоги. Было сложно сказать, околдован ли зверь или просто не чувствует угрозы, но, учитывая обстоятельства, Уилл готов был пойти на любой риск ради шанса выбраться из терновой клетки и отправиться за отцом.
Он подошёл так близко, что непременно угодил бы под удар топора, если бы охотник вздумал им взмахнуть. Стараясь не смотреть мужчине в глаза, он заговорил самым спокойным тоном, на который был способен: — На самом деле вас ведь зовут не Псом, верно? Это только Око вас так называет.
— Уилл, в сторону, — раздался позади него голос Кадо.
Бросив взгляд через плечо, Уилл увидел, как Дюжий напружинился перед прыжком. — Нет, Кадо! Дай мне попробовать убеждение…
Не успел он закончить, как грифон по непонятной причине улёгся на землю, сложил крылья на спине и опустил голову на передние лапы, доверчиво поглядывая на охотника. Изумлённо выругавшись, Кадо спешился и обнажил меч.
— Стой! — с нажимом повторил Уилл. — Послушай меня! Он нас и пальцем не тронул, делал лишь то, что повелел ему Око. Несколько месяцев назад, когда мы с Роуэн впервые с ними встретились, Око приказал ему не причинять нам вреда, и он повиновался.
— Это правда, — тихо сказала Роуэн, поддержав его, как он и рассчитывал. — Теперь я вспомнила. Мне было неуютно идти рядом с ним, поэтому Око чётко сказал ему не трогать нас двоих.
— Я не слышал, чтобы Око отменил свой приказ. Он делал только то, что ему было сказано. Он сопровождает Око не по доброй воле. Он — безвольный слуга. И он не заслужил нашей враждебности.
Кадо покачал головой. — Пойду-ка проверю, можно ли прорубиться сквозь эти заросли.
— Если ты это сделаешь, ему придётся тебя остановить. Позволь мне сперва попробовать по-моему, — Уилл снова повернулся лицом к охотнику. — Есть ли у тебя имя, друг?
Охотник зажмурился, словно от мучительных раздумий. Спустя некоторое время он сказал: — Я не помню.
— Могу ли я развязать мою подругу Сериз? — спросил Уилл. — Мне кажется, ты бы не хотел, чтобы лозы и дальше причиняли ей боль. Этими лозами повелевает Око, а не ты. Даже если развязать ей руки, она по-прежнему останется в терновой клетке. Это будет просто актом милосердия.
Охотник перевёл взгляд на Сериз, внимательно осмотрев её заплаканное лицо и истерзанные покрасневшие запястья. — Они вредят ей, — согласился он. — Обрежь их.
Роуэн вскочила на ноги. — Уилл, постой…, — она замолчала. — Хотя нет, ты прав. Нам нужно действовать, иначе мы не спасём Отца.
Уилл извлёк нож и аккуратно перерезал лозы, стягивающие запястья Сериз. Упав на землю, те мгновенно увяли. Лист, прилепленный к её рту, сморщился и рассыпался в прах, испачкав ей подбородок.
Тыльной стороной ладони Сериз утёрла с губ грязь вместе с ошмётками листа и с чувством сплюнула, после чего неожиданно заключила Уилла в тёплые объятья.
— Что с вами случилось? — спросила она, уткнувшись ему в плечо.
Он неловко обхватил её руками, внутренне проклиная себя за свою робость. — А что случилось с тобой? Почему ты не последовала за нами?
— Я следовала за вами. По крайней мере, мне так казалось, — она отпустила Уилла и отошла, поглядывая на охотника, словно ожидала, что тот вновь швырнёт её на землю. Гигант не шевелился.
— Мы тоже сбились с пути, — сказал Уилл. — Как охотник тебя поймал? Разве Софий не мог проткнуть его рогом, как того огра?
— Он владеет какой-то магией. Когда он заступил нам дорогу, Софий просто… подошёл к нему, наотрез отказавшись меня слушаться!
— Будь здесь сказительница, она наверняка нашла бы объяснение, — Уилл окинул взглядом переплетение лоз над головой, но орла давно и след простыл. По крайней мере, какая-то часть Эловен была всё ещё жива, в отличие от бедняги Тита.
— Его прокляли, — продолжила Сериз. — Я не знаю, как и почему. Но взгляни на его вены, его лицо, его позу. Он напряжён, словно человек, вынужденный постоянно терпеть боль. Его кровь, плоть и даже разум поражены какой-то скверной.
Не приближаясь, Роуэн промолвила: — Думаешь, это Око его проклял? Думаешь, Око и в самом деле злой колдун, как сказала Эловен?
— В его правое плечо, чуть ниже шеи, вживлён осколок камня или кристалла, — сказала Сериз. — Не схвати он меня, я ни за что бы не подобралась к нему достаточно близко, чтобы это заметить. Ты видишь, Уилл?
Охотник по-прежнему не шевелился, и не стал возражать, когда Уилл подошёл к нему сбоку, чтобы лучше рассмотреть странное уплотнение под кожей. Впрочем, он по-прежнему остерегался прикасаться к гиганту.
— Как ты думаешь, что это такое? — спросил он у Сериз.
— Как целительница, я учусь прослеживать линии здоровья и болезни, пронизывающие тело. Этот осколок связан с порчей в его венах. Каким-то образом он укореняет её. Возможно, это и есть средоточие злых чар.
— Это может быть ведьминым сглазом?
— Я плохо разбираюсь в сглазах. Целители не умеют их снимать. Разрушить их может только более могущественная сила: смерть, истинное имя, произнесённое вслух, поцелуй настоящей любви, акт бескорыстного самопожертвования…
Уилл вновь переключил своё внимание на охотника. — У тебя есть имя, друг?
— У меня нет имени.
— Полагаю, ты просто его не помнишь. Скажи, не Око ли проклял тебя этой скверной?
В ответ он оскалил зубы и тихо прорычал, сжав огромные ладони в кулаки: — Я вижу тьму, а в ней — сверкающую маску, сделанную из серебряных цепей.
Медленно, шаг за шагом, Роуэн подкралась ближе. — Мы знаем, что Око — могущественный чародей. Он умеет менять личины. Выращивать клетки из колючих лоз. Он заставил нас забыть о том, что мы встречались с ним в Бекборо. Пёс, ты видел, как Око превратил Верховного короля в оленя?
Подняв глаза, охотник взглянул ей в лицо. Уголки его губ опустились, но он ничего не сказал.
— Не называй его так, — возмутился Уилл. — Это унизительно.
— Олень был человеком. Да. Сначала он был мужчиной, — отрывисто произнёс охотник.
— Уилл, спроси у него, кто зарубил сенешаля и писаря, — вмешался Кадо. — В ту ночь наши знакомые были хладнокровно убиты.
— Это ты убил их? — спросил Уилл, не сомневаясь, что уже знает правильный ответ.
— Око приказал мне избавиться от остальных.
— Проклятый душегуб, — прошептал Кадо.
— Почему ты это сделал? — спросил Уилл.
— Я обязан ему подчиняться.
В нём закипал гнев, но теперь, когда Сериз упомянула о проклятии, Уилл невольно списывал эту ярость на действие скверны в его теле.
— Почему ты обязан ему подчиняться? — продолжил расспросы Уилл.
Охотник потёр лоб, словно это был единственный ответ, который он мог дать. Но этот жест напомнил Уиллу о мигренях, ещё недавно мучивших его самого.
— Он хранит секрет и не может поведать его из-за магических оков, вроде тех, что Око наложил на нас с Роуэн, — объяснил Уилл.
Кадо вновь покачал головой. — Мы не можем доверять ему, Уилл. Этот человек — убийца.
— Человек, который убивает — убийца, это верно. Но если его принуждают поступать так, как он ни за что бы не поступил в иных обстоятельствах, кто несёт бóльшую ответственность? Принуждаемый или принуждающий?
— Ты готов рискнуть нашими жизнями ради этой пустой болтовни?
— Кадо, взгляни на животных!
Все четверо разом посмотрели на охотника. На то, как единорог терпеливо стоял совсем рядом с ним. На то, как грозный грифон расслабился, не сводя с охотника доверчивого взора. К этому времени все три лошади тоже переместились поближе к гиганту. Звери не боялись его, несмотря на его угрюмый вид, на чёрные прожилки скверны, расчертившие его кожу, на его погасший взгляд и изнурённую позу. Сквозь запах грязи, пота и страданий пробивалась мощная аура, под разъедающим покровом порчи угадывалась великая сила.