— Слушаюсь, госпожа, — кивнул дворецкий и, пропустив свою хозяйку вперед, двинулся за ней к дому.
***
— Так это был всего лишь сон, — это было первое, что произнес Тима, придя в себя и осмотревшись по сторонам, — все эти чертовы джунгли, корабли, духи, — все было лишь сном. Как хорошо. — Он лежал на настоящей кровати, застеленной чистым, пахнущим тем особым запахом свежести, что присущ хорошо выстиранному белью, под головой у него лежала мягкая подушка. А комната, совсем не походила ни на трюм корабля, ни на тот странный лес. Правда, она также не походила ни на его родную комнату — уж слишком эта была шикарно и как—то старомодно, что ли, обставлена, ни, уж тем более, на больничную палату. А палата, была бы, очень уместна при том состоянии, в котором находился молодой человек. Если бы Тиму спросили что именно у него болит, то проще было бы перечислить те части тела, которые сейчас не болели.
Послышались чьи—то голоса на незнакомом молодому человеку языке и над ним склонилась миловидная, средних лет женщина, с веселыми морщинками вокруг глаз.
— Здравствуйте, — как и положено воспитанному человеку, — поздоровался с ней Тима.
Женщина улыбнулась, что сделало ее еще более милой и что—то спросила. Все на том же, незнакомом ему языке.
— Я вас не понимаю, — попытался улыбнуться в ответ Тима, однако, его организм, очевидно, еще не был готов к подобным подвигам и, вместо улыбки, он одарил женщину гримасой боли. На ее лицо набежала тучка, а улыбка исчезла. Теперь на лице женщины читалась лишь озабоченность, а в глазах появилась тревога. Она, на миг, отвернулась от Тимы и кому—то что—то сказала приказным тоном. И ей тут же передали кружку с какой—то, так и исходящей паром, жидкостью. Женщина осторожно приняла кружку и повернувшись к Тиме, просунула руку под его подушку, приподнимая голову, и с, все той же, доброжелательной улыбкой что—то сказала.
Естественно он понял чего от него хотят. И сейчас стоило решить — принимать ли какое—то незнакомое питье от незнакомых людей или нет. Впрочем, Тима был реалистом и хорошо понимал, что выбора у него, по сути, и нет. В таком состоянии он даже с этой женщиной не справился бы, а в комнате она была, явно, не одна. С другой стороны — если бы ему хотели навредить, то, вряд ли, селили в таких шикарных апартаментах и так возились с ним. Поэтому, он решил не обижать заботливых хозяев и покорно выпил весь, оказавшийся очень приятным на вкус, отвар. Последнее что он увидел, перед тем, как провалился в забытье, были добрые глаза с веселыми морщинками, вокруг них.
***
Мистресс Лилиана вернулась в свое загородное имение после невыносимо утомительных переговоров с их семейным адвокатом, которому, вдруг, понадобилось ее личное присутствие для того, чтобы утрясти «несколько вопросов» по поводу ее вступления в наследство.
— Далоф, — обратилась она к дворецкому, что, как всегда, предупредительно, распахнул перед ней дверь в дом, — распорядись насчет чая и отправь кого—нибудь в мой столичный особняк, к Титусу. Передай, чтобы он забирал все свои бумажки и перебирался сюда. Следующие несколько недель я проведу тут.
— Слушаюсь, госпожа. Обед уже готов, госпожа. Он ожидает Вас в малой столовой, — доложил дворецкий, — распорядитесь прислать с господином Титусом других слуг?
— Нет, — отрицательно покачала головой Лилиана, — обойдусь твоими услугами.
— Госпожа, леди в вашем положении непри...
— Далоф, не начинай, пожалуйста, — устало попросила она, снимая с себя дорожную одежду и передавая ему.
— Но...
— Далоф, — тихо произнесла она, но в ее голосе сейчас было столько стали, что дворецкий понял, что дальше настаивать нет смысла.
— Слушаюсь, госпожа, — вновь поклонился он, — еще что—нибудь?
— Нет. Хотя... Да. Где Митри?
— Она у вашего... гостя, — ответил Далоф, умудрившись вложить в эту паузу все свое отношение к молодому парню, что уже два дня валялся без сознания в гостевых покоях.
— Могла бы и сама догадаться, — пробормотала Мистресс Лилиана себе под нос, — хорошо, после обеда, пусть она и Юлиус подойдут в малую столовую. Я хочу с ними поговорить.
— Слушаюсь, госпожа, — поклонился дворецкий и забрав ее дорожную одежду, отправился на кухню, давать распоряжения Руфи. Сама же Лилиана еще некоторое время посидела в гостиной, после чего направилась в малую столовую.