Иногда приукрашая их и слегка… совсем чуть-чуть искажая правду…
Чтоб всё было красиво и поэтично! Чтоб до него дошло, насколько ничтожен он и груб.
А этот мужлан снова умудрялся испоганить её повесть ехидным вопросом:
— Он, что, импотент?
Юля, задыхалась от гнева:
— Нет! Почему вы так решили?
— Ну… — с равнодушным видом, занимаясь своими делами, ронял он:
— У меня б такая девушка не осталась в девственницах… Столько лет… — и лукаво косился на неё.
— Вы…Вы…Вы — просто не умеете любить! Не умеете любить по-человечески.
Так, когда человек дорог и его желания выше твоих! — зло отвечала Юля.
— У-у… — неопределённо промычал мужчина и добавил серьёзным голосом:
— Научи меня? Научишь? Любить по-человечески?
Однажды, выслушав очередную песню о неземной любви и прекрасном возлюбленном, предложил, пристально глядя на неё:
— А давай, я женюсь на тебе? Узнаешь, что такое настоящий мужчина.
Юля разъярённо посмотрела в его глаза, и, медленно, обжигая каждым словом, произнесла:
— Спасибо! Уже познала. Забыл? А я помню ВСЕ ТВОИ МУЖСКИЕ поступки!
Впервые обратилась к нему на «ты». Смерила презрительным взглядом и ушла в свою каморку, хлопнув дверью.
Глава 11
В любимом человеке нравятся даже недостатки? А в нелюбимом раздражают даже достоинства?
Георг вызывал отвращение. Каждым движением, каждым вздохом.
Её чуть ли не физически мутило от необходимости сидеть с ним за столом, слушать, как он медленно пережёвывает и глотает пищу, пьёт воду.
Как глубоко вздыхает, как поднимается при этом его грудь.
Бесило то, как он пристально и чуть насмешливо наблюдает за тем, как она выполняет свою работу. Едва сдерживалась, чтоб не нагрубить ему в это время, не состроить злобную гримасу: что уставился?
Брезгливость вызывали ложки, вилки, которые были увлажнены его ртом, следы от губ на стаканах.
Моя посуду она тщательно следила за тем, чтоб не прикасаться к тем местам, где оставались следы его пальцев.
Сначала долго держала посуду под струёй воды и только потом, преодолевая тошноту, мыла.
Предметы, которыми пользовался он, сначала промывала отдельной тряпочкой или бумажкой, а только потом — общей губкой.
Несколько раз, когда девушка проходила мимо, он ловил её за руку, осторожно притягивал к себе поближе, но не допуская соприкосновения телами.
Лицо в эти моменты было выжидающим, даже мелькало что-то похожее на лёгкую нежность.
По Юле проходила волна брезгливости, которую она не могла и не старалась сдерживать. Она каменела, с отвращением и страхом отворачивалась.
Подержав девушку так несколько секунд, пристально изучая отражающиеся на лице эмоции, он разочарованно отпускал её.
Свои вещи она вручную стирала отдельно от его вещей.
Чтоб даже в машинке они не соприкасались, не перемешивались. Чтоб вода с его одежды не оставила ни одной капли на её белье.
Её передёргивало, когда надо было закинуть его одежду и постельное бельё в стиральную машинку.
Юля научилась делать это ловко, не касаясь руками. При помощи двух палочек, как в китайской кухне.
Георг, случайно увидевший какие манипуляции она совершает при подготовке стирки, недоуменно остановился. Брови от удивления поползли вверх.
Через минуту, едва сдерживаясь от переполняющего гнева, швырнул в девушку резиновые перчатки. Рявкнул:
— Клади в перчатках, если брезгуешь брать руками!
Юля обмерла.
Надо следить за собой, сдерживать эмоции. Не допустить, чтоб чаша терпения мужчины переполнилась обидой и сожгла девушку сокрушительной яростью.
На его лице девушка всё чаще замечала тоску.
Он будто бы болел… Избегал встречи с её взглядом, отворачивался.
Он не был уродом.
Вполне возможно, произойди их знакомство в других обстоятельствах, в другой обстановке, то существовал большой шанс, что он показался бы Юле интересным и привлекательным.
Высокого роста, широкоплечий с пронзительным взглядом и густыми, тёмными волосами, которые на висках посеребрила ранняя седина.
Хорошая фигура, гордая осанка и всегда чуть приподнятый подбородок, что придавало ему немного надменный вид.
Уверенный, неглупый, ироничный.
Скорей всего, он нравится женщинам…
Но в Юле с первой секунды неудачного знакомства он вызывал страх, переходящий в гипнотический ужас кролика перед взглядом удава. И отвращение.
Больше всего Юлю тревожило и выводило из равновесия собственное состояние.
Она боялась, что забеременела от того, единственного случая в машине.
Она всегда хотела иметь детей, мечтала об малыше.
Представляла, какой это будет милый, красивый ребёнок.
И обязательно с небесными глазами её любимого человека.
Светлые вьющиеся волосики. Которые она не подстригала бы долго-долго, пока они не вырастут до плеч. Тогда он будет похожим на ангелочка.
Он будет одет во всё самое красивое, нежное. У него будет всё самое лучшее! Все станут любоваться им…
Его бы она обожала с первой секунды зарождения, даже сейчас уже любит.
Трогательные картинки уютной семейной жизни представлялись перед глазами: животик, колыбелька, коляска, малыш, неуверенно делающий первые шаги, держась за надёжную папину руку…
Но он будет не от Георгия!
Но не от зверя… Она его ненавидит!
Одна мысль, предположение, что беременность вполне может оказаться реальностью, сводили с ума.
Разрушали излюбленное представление об её ребёнке, убивали его. Того, воображаемого голубоглазого малыша.
И если это окажется правдой, то…
Она уже ненавидит это гипотетическое существо.
Как инопланетный организм, вживлённый в неё против воли.
Как набор инородных, отвратительных, делящихся в её организме клеток.
Опухоль. Отвращение и страх…Брезгливость.
Как к паразиту, которого надо вытравить, уничтожить, не допустить разрастания.
Надеялась, что просто задержка, гормональный сбой из-за подавленного состояния.
От переживаний и внушения её начинало подташнивать, подтверждая худшие опасения.
Однажды, не в силах сдерживать рвотные порывы, она, зажав рот руками выскочила из-за стола и её вырвало в туалете.
Георгий удивлённо отодвинул тарелку, пошёл следом. Поняв, что сейчас произошло, он заулыбался.
Но наткнулся на ненавидящий взгляд Юли и помрачнел.
Завёл машину, уехал. Привёз несколько тестов, сунул их в её руку, буркнул:
— Проверяй!
Не подтвердилось! Не подтвердилось! Огромная гора свалилась с её плеч! Она не беременна! Какое счастье!
Георгий с заметным напряжением ждал, что сообщит ему девушка.
Когда она появилась с горящими от радости глазами, он тоже радостно встрепенулся, но, поняв, что именно обрадовало Юлю, разозлился.
— Боялась, что от зверя родится зверёныш? — произнёс он.
Поняв, что мужчина ждал и желал другой результат, вдруг почувствовала укол совести.
И удивление. Впервые захотелось как-то приободрить его:
— Ты встретишь ещё женщину…Которая будет счастлива родить от тебя.
Он вздрогнул…Как от удара. Сверкнул глазами и ушёл.
Глава 12
Характер его испортился. В хорошем настроении он находился всё реже и реже.
Чаще всего Георгий был недоволен девушкой, одёргивал, поторапливал.
В особо хмурые дни мог грубо накричать, обозвать обидными словами.
Иногда отыскивал соринку, грязное пятно, подзывал, тыкал много раз пальцем в непонравившееся ему место и отчитывал её.
Мог опрокинуть стул, если считал, что он стоит не на том месте, сбросить неправильно уложенные вещи и заставить поднимать, поправлять, переделывать всё по нескольку раз.
Ему не нравилось, как она мыла и складывала посуду, гладила вещи, не умела вкусно приготовить блюда, которые он любил.