— Усвой-ка вот что: во-первых, я вчетверо старше тебя, и делать ты будешь то, что я скажу. Во-вторых, теперь ты расскажешь всё — от начала и до конца, и только потом я приму решение. Ну а в-третьих… — её тон вдруг смягчился. — В-третьих, я терпеть не могу пить кофе в одиночестве!
Кофе госпожи Сайто был не хуже, чем на «Фабрике». Пили они его в гостиной — как ни странно, прибранной: никаких разбросанных газет, картины висят как надо, бра из алебастра мягко светится.
«И всё-таки странно, — подумал Глеб. — Дом в японском стиле, а комната как в английском особняке».
— Необычно, да? — госпожа Сайто улыбнулась. — Все удивляются, когда видят эту комнату. Её приказал построить Акайо, мой муж.
— Для вас? — понял Глеб.
— А для кого же ещё? Я ведь родом из Англии.
Глеб кивнул. Рассказ свой он закончил минуту назад и теперь ждал.
Госпожа Сайто отвернулась:
— По логике вещей я должна достать зерфон и позвонить туда, где ты живёшь, чтобы тебя забрали.
— А не по логике?
Вдова посла вздохнула:
— Давай-ка начистоту: во-первых, твоя затея безрассудна, и ты это знаешь. Во-вторых, мне незачем помогать тебе…
— Тогда зачем предлагали обращаться к вам за помощью?
— Помощь помощи рознь!.. А если ты упадёшь с дракона?
— Я не упаду, — заспорил Глеб.
— Не упадёт он!.. Впрочем, упадёшь — дракон поймает… А вот что ты сделаешь, когда прилетишь к гостинице… как её…
— «Абордажный крюк».
— Да хоть гарпун в брюхе!.. Как поступишь, когда прилетишь туда?
— Дождусь ту девочку: она ведь выйдет…
— А если она выйдет через неделю?
Глеб потупился: об этом он и не подумал. И тут вошёл тэнгу, всё это время ждавший снаружи:
— Простите, но я слышал ваш разговор, — дух виновато поклонился. — Если госпожа решит помочь юному господину, то я готов участвовать!
Вдова посла застонала:
— Горо, и ты туда же!..
— Здорово! — оживился Глеб. — Тогда не могли бы вы…
И он выложил, что придумал — с приходом тэнгу план сложился сам собой. Но госпожа Сайто не обрадовалась:
— Горо, выйди.
Тэнгу вновь поклонился и ушёл. Глеб понял: сейчас всё решится. Он подался вперёд:
— Пожалуйста, помогите мне!
— Помочь!.. — фыркнула вдова посла. — Я не знаю даже, зачем говорю с тобой! Если ты сейчас уедешь, я выпью бренди и обо всём забуду, а ты ляжешь спать…
— И Дея Альберова умрёт, — вставил Глеб.
— Я её едва знаю — кстати, не с лучшей стороны: она мне нагрубила.
— Дее девятнадцать, — Глеб смотрел на госпожу Сайто. — Она закончила школу экстерном. Отправляясь в неволшебку, красит волосы в сиреневый цвет. Иногда бывает вредной, но Дея добрая… И жить ей осталось два дня.
— Ну-ка стоп! — вдова посла выдохнула. — Не выжимай из меня слезу! Вот ведь пристал… Зачем мне влезать в это?
— Затем, — тихо сказал Глеб, — что к вам приходил Бальд.
— И что?
— Вы могли спасти его, просто позвав законодержцев. Бальд сказал бы, кому служит, и того мага арестовали бы — возможно, и с Деей ничего бы и не случилось. Но Бальду вы не помогли, потому что пили… Теперь будете пить вместо того, чтобы помочь мне?
Госпожа Сайто отвела взгляд. Глеб затаил дыхание. Снаружи шуршали листья, звенел ручей.
Вдова посла отвернулась, чтобы скрыть вздох. Взглянула в окно. Потом на Глеба.
И отставила чашку:
— Езжай за мной.
— Спасибо!!! — выпалил Глеб.
— Я ничего ещё не решила!
— Ага, я понял… — он закивал, хотя знал: всё она решила.
— Чего ты улыбаешься? Сказала же — не решила!..
Глеб выехал за ней в сад и поразился: Баюн дрался с тэнгу — понарошку, конечно. Став пантерой, он прыгал на ёкая и бил его лапой, а тот подлетал, махая крыльями — Глеба даже ветром обдало.
Бой так захватывал, что он замер.
— Я помогу тебе, — сказала госпожа Сайто, — точнее, постараюсь помочь… Но главное будет зависеть от тебя.
Глеб посмотрел на неё: что это значит?.. Но вдова посла уже шла дальше, и он поспешил за ней.
За садом потянулся луг. Госпожа Сайто дала Глебу фонарь (обычный, электрический), чтобы освещать тропу. Пахло влажной землёй, и Глеб вдруг понял, что таким воздухом он не дышал давно — одиннадцать месяцев, если выражаться точнее.
Они остановились на тропе. Трава слева и справа была высокой — мог бы Глеб стоять, утонул бы в ней по пояс.
— Ты сказал, тебе нужен мой дракон, — госпожа Сайто произнесла это, не оборачиваясь. — Во-первых, запомни — дракон не мой: ни у одного мага нет права говорить так про духа, даже если дух — его фамильяр. К сожалению, не все это понимают.
Глеб заёрзал в кресле — конечно, она права.
— Я не придал значения своим словам… Но я всё понял.
— Хорошо. Теперь второе: помогать тебе или нет, дракон решит сам — я не вмешаюсь и не буду его упрашивать. Это ясно?
— Да, — твёрдо ответил Глеб.
— Тогда ещё кое-что… — госпожа Сайто обернулась. — Большинство спиритусов лучше людей, потому что честнее. Не относись к ним свысока: если дракон почувствует такое отношение, улетит сразу, а если решит, что ты используешь его для наживы, то может и убить.
Глеб медленно кивнул:
— Я понимаю.
— Надеюсь, и правда понимаешь, — госпожа Сайто отвернулась. — Не передумал ещё?
— Нет, — сказал Глеб.
— Ну как знаешь… — и она произнесла что-то по-японски.
Глебу показалось, что налетел ураган, над лугом метнулась красно-зелёная чешуя. Несколько секунд дракон извивался в воздухе, а потом приземлился на траву.
Он и правда летает, восхищённо подумал Глеб. И что с того, что у дракона нет крыльев: где духи, и где законы физики?
Наверное, Глеб вызвал у дракона любопытство: голова его подалась вперёд, ноздри втянули воздух. Госпожа Сайто пояснила:
— Я только что передала ему твою просьбу.
— Как? — удивился Глеб. — Вы же с ним не говорили…
И тут он вспомнил про упомянутую Баюном ментальную нить. Вдова посла подтвердила догадку:
— Мысленно. Дракон знает всё, что ты сказал мне. Можешь молчать — он будет просто смотреть на тебя… А потом решит, достоин ли ты помощи. Посоветовать могу лишь одно: не старайся казаться лучше, чем ты есть. И не жди, что он что-нибудь скажет — в отличие от большинства спиритусов, драконы не говорят.
Она пошла обратно к дому. Не удержавшись, Глеб обернулся:
— Хотите сказать, дракон увидит мои мысли?
Госпожа Сайто остановилась.
— Он увидит твоё сердце.
И она оставила Глеба наедине с драконом.
***
Время словно застыло.
Глеб смотрел на дракона, а дракон — на Глеба. В глазах духа горело пламя; неукротимость — вот что было в этом взгляде… Так смотрели бы тигр или лев, но рядом с драконом и они поджали бы хвосты.
Ничто ещё не внушало Глебу такой трепет, как огонь этих глаз.
Луна выскальзывала из-за туч и скрывалась снова. Было холодно — чтобы согреться, Глеб махал руками, но даже в те секунды смотрел дракону в глаза: чутьё подсказывало, что отворачиваться нельзя.
Отвернуться — значит, уехать ни с чем.
Баюн сидел рядом в обличье пантеры. Появились ёкаи — наверное, происходящее стало им любопытно: из леса вышли белые волки, старуха с двумя ртами, карлик с глазами на икрах… Глеб догадался, что и другие духи рядом: стоят на лугу и смотрят.
Перевалило за полночь, небо вновь скрыли тучи, заморосил дождь. «Какого чёрта он тянет? — злился Глеб. — Или моё сердце такое большое, что его надо разглядывать всю ночь?»
Хотелось спать и пару раз пришлось себя ущипнуть. А когда отступал сон, слезились глаза — смотреть на дракона им явно надоело.
Глеб готов был вспылить, когда Баюн вдруг сказал:
— Он в тебе сомневается.
Смысл этих слов дошёл до Глеба не сразу.
— Так ты можешь говорить с ним?
— Как и с любым спиритусом — просто нашей беседы ты не слышишь. Дракон считает, что ты просишь помощи ради мести.