Возражений не было — лишь ворчание. Заговорила пожилая китаянка:
— Только если вы подчините Перуна… Впрочем, не подчините вы, это сделает наш человек.
Взгляд Коротова выдал отвращение — он знал, о ком идёт речь. А новый собеседник спросил:
— Но раз «Ключ» уже готов, то чего же вы ждёте? Экспедицию в Лесовье можно отправить уже сейчас!
— Сегодня день рождения моей дочери, — миллиардер вновь отпил из стакана. — К завершению плана я приступлю вечером. После пяти лет ожиданий один день роли не сыграет.
— А зачем вам отправляться туда самому? Пошлите своих людей.
Коротов улыбнулся, но радости в улыбке не было:
— Этот вопрос я давно для себя решил. Есть дела, которые нельзя никому поручать.
Совещание продлилось недолго. Поблагодарив всех (Коротов с детства привык помнить об этикете), он вышел из комнаты и за порогом остановился. На стене блестел рисунок, выложенный изразцами: змея, обвившая чашу. Символ медицины будто ждал его: когда Коротов коснулся чаши, глаза змеи загорелись, и часть стены отъехала в сторону.
Он вошёл в комнату, где тоже мерцало зеркало — но уже не на стене, а в светившемся пентаграммой полу. За зеркальным кругом царил полумрак. В секторах пентаграммы были цифры, символы, линии; будь здесь врач, он бы узнал их — ЭКГ, частота дыхания, пульс… А в центре круга стояла кровать, где лежала женщина: в белом платье, со светлыми волосами она казалась принцессой, ждущей, что её разбудят.
Коротов сел на кровать и очень тихо сказал:
— Как бы всё ни сложилось, такой я тебя больше не увижу… Если вернусь, то лишь с тем, что сделает тебя прежней.
Потом он сидел, держа руку женщины — сидел и молчал… пока не услышал ненавистный ему голос:
— Ценю ваш подход: слова прощания слишком банальны, чтобы произносить их вслух.
Отпустив руку жены, миллиардер встал.
— Хотя мне трудно судить, — добавил визитёр. — Я давно ни с кем не прощался.
Коротов развернулся к двери:
— Как ты сюда попал?
От стены отделился едва видимый силуэт, зеркальные одежды зашелестели.
— Через дверь, разумеется. Вы думали, моя слепота помешает мне попасть в дом? Бросьте — вам ли не знать, что у меня свои способы видеть… И они надёжнее ваших глаз.
Змиулан, понял Коротов.
Он знал о спиритусе, чьи глаза связаны с Лаэндо. Выходит, дух неподалёку — наблюдает за домом сквозь крышу с потолками.
— За эти годы я изучил вашу охранную систему, — сказал Лаэндо. — Амулеты и спиритусы остановят воров, но не меня.
Он встал у пентаграммы. Свет мерцал на его одежде, и Коротов невольно зажмурился.
— Что тебе нужно? — спросил он.
— Хотел убедиться, что всё идёт по плану… и что вы не забудете взять меня с собой.
— Не напоминай мне про план: не я схватился с мальчишкой, поставив под угрозу операцию!
— Разумеется, не вы — вы лишь притащили законодержцев на завод. Неужели нечем было себя занять?
В интонациях Коротова зазвучали стальные нотки:
— Я занимаю себя тем, чем хочу.
— Как и я, — изрёк зеркальник. — Было любопытно, на что щенок способен — в конце концов, у него ингениум моего единственного достойного врага. Но ожидания не оправдались — мальчику нужно подрасти.
Коротов сжал губы: неприязни к Лаэндо он не скрывал.
— Кстати, вы не всё сказали нашим друзьям, — заметил тот. — Решили умолчать о мелочах?
Миллиардер не удивился: раз Лаэндо здесь, то разговор в соседней комнате он слышал с начала до конца.
— Тебя не учили, что подслушивать некрасиво?
— Меня вообще не учили, если не считать учёбой пинки с зуботычинами… Законодержцы и мальчишка нашли сестру Сомина, а это может стать проблемой.
— Не станет, — бросил Коротов, — их уже припугнули.
— Припугнули вместо того, чтобы убить? Не многовато ли милосердия?
Коротов подошёл к Лаэндо вплотную:
— Не путай милосердие с целесообразностью, чернотворец! В отличие от тебя, моя цель — не горы трупов… Когда надо было убрать Далебора, я убрал его — я, а не ты.
— Из револьвера, — прошипел зеркальник. — Такой маг, как Далебор, подобного не заслужил. Он должен был умереть от моей руки, а не от пули того, кто вмешался в нашу схватку!
— У тебя был шанс — и не один, если мне не изменяет память. А теперь запомни вот что: ты можешь прийти в мой дом, обмануть охрану и, наверное, прикончить меня одним щелчком пальцев. Но эта операция — моя затея, я разработал её с первой и до последней стадии. И указывать себе я не позволю!
На несколько секунд повисла тишина… а потом Лаэндо расхохотался. Будь на месте Коротова кто другой, этот смех привёл бы его в ужас.
— Впервые вижу, как вы вышли из себя — наверное, мне следует извиниться.
— Я не нуждаюсь в извинениях… тем более в твоих. А теперь пошёл вон — я хочу побыть с женой.
Лаэндо бесшумно двинулся к двери. Отблески пентаграммы играли на его плаще, будто в насмешку. Зеркальник не обижался — он давно разучился это делать.
Глава 14
Партия в шахматы
Дом, где жил брат Монгола, был неприметным: приземистый, с чердаком и верандой — в российской неволшебке такие строят на дачах. Да и место было каким-то «дачным»: почти за городом, вдалеке от ближайших домов. Вокруг росли сосны, а за домом стоял гараж — старый, с потемневшими стенами.
Все собрались в кухне, кроме летавшего снаружи Баюна: законодержцы опасались слежки, и дух патрулировал окрестности. Пока Монгол разливал чай, Вадим Сергеевич говорил:
— Даже если план Коротова сорвётся, у нас меньше двух суток на то, чтобы спасти Дею. У кого какие предложения?
— Судя по тону, — отозвалась госпожа Сайто, — предложения есть у вас.
— Есть — вы всё ещё можете остаться в стороне.
Эми тихо сказала:
— Если магов обнаружат, в стороне уже никто не останется…
— Умная девочка, — бросил Монгол, — могла бы стать законодержцем. Я б замолвил словечко в академии, но боюсь, меня самого скоро уволят.
— Обращаться в прессу бесполезно, — проронила госпожа Сайто. — Пока раздуется скандал, Коротов начнёт действовать. Он ведь знает, что вы вышли на его след… значит, станет торопить события.
Вадим Сергеевич кивнул:
— Согласен, времени в обрез. Возможно, Коротов уже готов применить «Ключ».
— Не понимаю, — признался Глеб, — почему же он раньше его не использовал?
Монгол опустил на стол поднос с чашками:
— Готов спорить, что из-за дочери.
Глеб вспомнил девочку, встреченную в доме миллиардера — та ещё жаловалась на платье.
— Коротов к ней сильно привязан, — пояснил Вадим Сергеевич. — Сегодня у неё день рожденья — видимо, он дождётся праздника, ну а после…
— А после утопит мир в крови, — закончил за него Монгол.
Глеб невольно поёжился и спросил:
— Ну а нам-то что делать?
Законодержцы переглянулись, госпожа Сайто прищурилась:
— Не тяните — я же вижу, что план у вас есть.
Вадим Сергеевич с Монголом отчего-то медлили. Наконец Монгол признался:
— В охране Коротова наш осведомитель — я выжал из него список гостей, приглашённых на день рождения…
— А заодно бланки приглашений, — встрял Вадим Сергеевич. — Торжество пройдёт в виде маскарада, который Коротов устраивает каждый год.
Словно не решаясь продолжать, он взял блюдце — и тут госпожа Сайто догадалась:
— Вы хотите похитить его дочь.
— Что?! — хором выпалили Глеб и Эми.
— Вреда ей не причинят, — быстро сказал Вадим Сергеевич. — Обменяем её на «Ключ» и противоядие для Деи… Иначе Коротов не отступит.
Повисло молчание. Госпожа Сайто стучала ногтем по чашке, Эми сдула чёлку. Монгол понимающе кивнул:
— Мы с Вадимом ещё утром всё решили… Никто из вас не обязан помогать нам.
Глеб отвернулся. Если план Коротова удастся, число жертв будет огромным. Похищение ребёнка, конечно, мерзость, — но лучше так, чем сотни детей прольют реки слёз.