— Добей меня… — услышал Глеб. — Закончи, что начал…
Глеб молча смотрел на него… Смотрел на убийцу своей матери.
Смотрел на того, кто оборвал его детство.
— Добей меня!
— Нет, — Глеб очнулся от наваждения. — Коичи приместит нас всех… и тебя тоже. Но не думай, что из милосердия: ты продлевал свою жизнь ценой чужих — значит, впереди у тебя много дней… И проведёшь ты их слепцом, в тюремной камере. Долгих тебе лет жизни!
Подлетев к Лаэндо, дракон взял его в лапы. Эми вскочила на Коичи и наклонилась к Глебу:
— Держись за меня!
Он сжал её ладонь — тёплую, как свежий хлеб. Дракон исчезал: примещался в Близбор, увлекая туда и остальных. В последний миг Глеб успел взглянуть на лес — теперь Перун точно никого сюда не пустит…
И правильно сделает.
Тем же вечером в одной из больниц Близбора случилось нечто странное.
В реанимацию, игнорируя протесты врачей, вошёл худой мужчина с залысинами. Поправив очки, он положил на одеяло жёлудь.
Под одеялом лежала девушка.
— Сюда нельзя! — кричали за дверью, которую вошедший нахально запер. — Немедленно уйдите, или я вызову охрану!
Охрану и правда вызвали, но перед дверью вспыхнула буква «З» — знак законодержцев. А мужчина через дверь заявил, что ничего плохого не замышляет и впустит врачей через минуту.
Спустя ту самую минуту сержант Дея Альберова открыла глаза.
Ещё через час у дома Коротовых остановилась машина. Человек, назвавшийся Монголом, показал дворецкому тот же жёлудь и что-то сказал. Дворецкий провёл его в комнату с зеркальным полом, где в центре пентаграммы стояла кровать.
Визитёр вложил жёлудь в руку женщины, лежавшей под одеялом, и без лишних слов удалился.
Следующим утром газеты Близбора пестрели схожими заголовками. Половина сообщала об исчезновении Аркадия Коротова, другая половина — об аресте опасного чернотворца. Также привлёк внимание странный факт: Анастасия Коротова вышла из комы почти сразу после исчезновения мужа.
Но связь между этими событиями установить не удалось.
Глава 17
Два дня спустя
Утро выдалось дождливым.
Наверное, так не положено: в книжках, которые Глеб читал, после злоключений героев наставал какой-нибудь «солнечный день», «яркий полдень» или на худой конец вечер — но обязательно с «золотым закатом». Герои вновь встречались друг с другом, но в мирной обстановке (золотой закат или яркий полдень к ней располагали), беседуя о том, что им довелось пережить. В совсем уж крайнем случае герои прощались, но даже тогда светило солнце — видимо, потому что так надо.
Но это утро было неправильным.
Глеб чихнул, сидя перед Азариным. Не зря Наталья Марковна советовала взять зонт: за окном была завеса воды.
«Даже забавно, — подумал Глеб, — планы злодеев сорвались, а дождь всё равно пошёл… Может, Перун так пошутил?..»
Кроме них с Азариным в кабинете не было никого. Последний пил кофе и был хмурым (в общем-то, как и всегда), зато у Глеба настроение было отличным.
Сдержанно кашлянув, Азарин сказал:
— Пожалуй, я должен взять свои слова назад — занять место Далебора ты всё-таки смог.
Глеб решил промолчать: если это извинение, то какое-то странное. А следующая фраза далась Азарину ещё тяжелее:
— Не хочется признавать, но мне следует тебя поблагодарить.
— Серьёзно?.. — Глеб приподнял брови. Облегчать Азарину ношу он не собирался; должен поблагодарить — значит, благодари!
— Твои действия спасли множество жизней, — маг отвёл взгляд и с неохотой добавил: — Это частично оправдывает тот факт, что ты не подчинился приказу. Кроме того, ты практически в одиночку арестовал чернотворца…
— Это всё Коичи, — тут уж Глеб не мог промолчать. — Если бы не он, мы с Эми бы не справились.
— И тем не менее прими мою благодарность, — с явным усилием закончил Азарин. Затем покосился на одну из лежавших на столе папок: — Рапорт сам написал?
— Монгол помог, — признался Глеб; злосчастный рапорт отнял у них с Монголом полдня.
— Получилось неплохо — правда, в рапортах не указывают просьб.
Глеб не растерялся:
— Моя просьба касалась не меня.
— Погасить долги Соминых… — Азарин поморщился. — Мы, знаешь ли, не благотворительный фонд. Ладно, не смотри на меня так — Эми Соминой мы поможем… И с младшим братом её не разлучат — полагаю, тебе это интересно, раз она тебя так волнует.
Уши Глеба обожгло. Помолчав, Азарин сменил тему:
— Из-за недавних событий полетело много голов: во всех аномалках чиновники СБАЗа подают в отставку.
— Потому что были связаны с Коротовым? — уточнил Глеб.
— Потому что закрыли глаза на происходящее — кто-то за взятки, кто-то разделял его взгляды… считал, что мы должны править неволшебкой.
Прогремел гром, на окне расплылись узоры. Глеб вдруг подумал, что взгляды у Коротова были другими и что за шахматами тот лгал самому себе. Но к чему теперь об этом вспоминать?
Азарин же деловым тоном продолжил:
— Похищенные нейтралы вернутся к семьям — все, включая Фултона, Лоу и Стрепетова. Разумеется, после того, как мы поработаем с их памятью.
— А сообщники Коротова? — спросил Глеб. — Он ведь действовал не один.
— Их не накажут, — Азарин опять прятал глаза. — Это главы корпораций, политики, крупные чиновники… Они были осторожны, и весь риск изначально лежал на Коротове. Всё представят так, будто виновником похищений был только он.
Глеб не удивился, хотя сдержанность Азарина его злила. Наверное, тот к такому привык… Но Глебу привыкать к подлости не хотелось.
Глядя в окно, он спросил:
— Значит, эти люди опять возьмутся за своё? Попытаются стравить магов с неволшебкой?
— В ближайшее время — нет. Но жизнь не стоит на месте.
Снаружи всё грохотало. Вынув из папки какую-то бумагу, Азарин подвинул её Глебу:
— Это документ, подтверждающий твой статус законодержца. Нужно лишь подписать.
— Нужно мне или вам? — уточнил Глеб.
Азарин растерялся — вряд ли он ждал чего-то подобного. Мысленно усмехнувшись, Глеб сказал:
— У меня два вопроса. Когда мы впервые были у Коротова, он сразу понял, что я искатель, и сам сказал это на заводе. Вы наверняка знали про амулеты, по которым он это поймёт.
— И в чём состоит вопрос?
— Я был приманкой?
Под взглядом Глеба Азарин вздохнул:
— Для своего возраста ты слишком умный.
— Меня Коротов навёл на эту мысль, — признался Глеб. — Но в Близборе я и правда поумнел. Жизнь заставила.
Азарин медлил, но потом всё-таки ответил:
— Ты действительно был приманкой, — оторвавшись от кресла, он выпрямился. — Об этом знал только я. Сержант Альберова, лейтенанты Горский и Монгелов были не в курсе.
Глеб кивнул — другого он и не ждал.
— Я рассчитывал спровоцировать Коротова, — пояснил Азарин. — Рядом с тобой были оперативники, которые тебя защищали — хотя не скрою, они могли и не справиться. Коротов не поддался, зато объявился Лаэндо. Прости, но в нашей работе мораль — не главное. Я так понимаю, будет второй вопрос?
— Будет, — Глеб умолк, а затем тихо произнёс: — Когда Дея была при смерти, вы могли попытаться найти Лаэндо и спасти её. Вам не противно оттого, что вы этого не сделали?
Над бровью Азарина заиграла жилка.
— Я уже говорил: был чёткий приказ передать это дело сбазовцам…
Глеб вздохнул:
— Я ведь вас не об этом спросил.
— Что ты хочешь услышать? — Азарин явно выходил из себя. — Ты понятия не имеешь, каково это — сидеть на моём месте… Научись бриться, а потом строй из себя взрослого!
— Научусь, — пообещал Глеб. И отодвинул переданный ему лист.
— Что это значит? — сухо спросил Азарин.
Глеб пожал плечами:
— То, что вы видели… Подписывать я ничего не стану. Я не хочу подчиняться всем приказам, которые мне дадут. Может, я пока мало что понимаю, но не все они правильные — и это я усвоил благодаря вам.