— Конечно. Может быть, тебе дадут всего год, но даже если только 12 дней, это тоже достаточно скверно.
— Знаю. Я знаю, что Англия, Париж и Ривьера будут для меня закрыты. Что ж, уеду немного дальше.
— Твоя жена знает что-нибудь об этом? Не на основании ли этого потребовала она развода?
— Мильдред умная женщина. Она, очевидно, инстинктивно почувствовала, что происходит неладное. Но она полагала, что не я, а фирма будет потеряна. Ты знаешь, что она сделала в мое отсутствие: продала дом и уехала за границу. Ее просьба о разводе несколько удивила меня, но это, впрочем, вполне понятно. Она хочет, пока еще не утратила своей красоты, заблаговременно обзавестись богатым мужем, и это ей, вероятно, удастся.
— Вполне вероятно. Она выглядит очень хорошо… Я хотел бы побеседовать с мисс Свэйл. Глубоко убежден, что она не захочет тебе мстить, но хотел бы дать ей маленький совет.
— Сам охотно поговорил бы с ней, но боюсь, она решила не показываться. Кстати, Жорж, как пройдет развод, если я буду в тюрьме?
— Об этом мы успеем подумать. Теперь надо приложить все усилия, чтобы ты не попал в тюрьму.
— Скажи, как я должен держать себя?
— Пока тебе остается ждать. Пусть Скотлэнд-Ярд примет какие-нибудь меры. Как только они начнут действовать, позвони мне. Ты, знаешь, старый дружище, я сделаю все возможное.
Бэкингам распрощался. Остаток дня Гарвей провел словно во сне. В пять часов он послал нарочного на квартиру Грэйс. Тот принес его письмо нераспечатанным, девушки там не было. Пробило шесть, а Скотлэнд-Ярд не подавал еще никаких признаков. В семь Гарвей сам поехал в Челси. Но портье не сообщил ему ничего нового. Гарвей вернулся к себе, принял ванну, переоделся и отправился, как обычно, в клуб. Там он встретился с Бэкингамом.
— Какое счастье, что ты здесь! Я уж думал, что придется поужинать одному… Кстати, мисс Свэйл спряталась не особенно далеко.
— Что это значит?— спросил Гарвей.
— По дороге сюда я заглянул в «Савой», где должен был встретиться с клиентом. В гриль-баре увидел ее. Она ужинала с Филиппом Бартлетом. Я уже тогда в Рейклафе заметил, что он влюблен в нее.
— Ты говорил с ней?— с трудом произнес Гарвей.
— Нет, и теперь жалею об этом. Узнал бы, но крайней мере, ее адрес. Но они меня не заметили, и я не хотел мешать. Хочешь вина, Гарвей? Ты выглядишь скверно.
Гарвей кивнул. Он не мог произнести ни слова.
29
В этот вечер Гарвей выпил за ужином гораздо больше шампанского, чем было в его привычках. Он говорил очень много и оживленно. Но это была лишь поза, за которой он пытался скрыть свою тоску. Он спокойно ожидал тюрьмы, позора. Но страх потерять Грэйс грозил сломить его силы. Истеричное бешенство, заставившее донести на него, могло толкнуть ее и на более ужасный поступок. Он ушел в пустую комнату и зашагал по ней, как безумный. К нему подошел Бэкингам.
— Послушай-ка, дружище, так не годится. Ты до сих пор великолепно держался и должен довести свою роль до конца.
— Не беспокойся, Жорж, это пустяки. Хочу только сказать, что мы, которые пытаемся строить свою жизнь на известных принципах, круглые дураки.
— Не думаю.
— Может быть, ты и не дурак, но я глупец, глупец, понимаешь?
— Нет. Выражайся, пожалуйста, яснее.
— К сожалению, не могу. Послушай, Жорж, ты добросовестно стараешься помочь мне, но сейчас у меня на душе совсем другое. Никто не может помочь… Пожалуйста, оставь меня одного.
Бэкингам знал своего друга. Он ушел, а Гарвей, выглядевший, как осужденный на смерть, поехал в «Савой». Он медленно вошел в гриль-бар. Грэйс там не было. Он решил навести справки в бюро отеля. Внезапно остановился, точно прикованный к земле, и почувствовал, что кровь отхлынула от сердца. У него закружилась голова. За одним из столиков сидела Грэйс. Прежде чем он успел сделать хоть одно движение, она подняла голову — и их глаза встретились. Она протянула навстречу руки. Ему показалось, что перед ним раскрываются ворота рая.
— Грэйс!
— Гарвей, ты!
Она подвела его к дивану.
— Я собиралась в Париж. Потом пришла в голову другая мысль. Хотела уехать, чтобы избавиться от обязанности давать показания, но решила, что смогу пригодиться тебе. Я не вернулась в свою квартиру, чтобы меня не нашла полиция, пока не поговорю с тобой. Еще ничего не произошло?
— Ничего. У меня был криминальный инспектор и задал несколько вопросов. Я говорил со своим адвокатом. Потом расскажу подробнее.