| It was not that he understood, but he felt clearly with all the intensity of sensation that he could never more appeal to these people in the police-office with sentimental effusions like his recent outburst, or with anything whatever; and that if they had been his own brothers and sisters and not police-officers, it would have been utterly out of the question to appeal to them in any circumstance of life. He had never experienced such a strange and awful sensation. |
Не то чтоб он понимал, но он ясно ощущал, всею силою ощущения, что не только с чувствительными экспансивностями, как давеча, но даже с чем бы то ни было ему уже нельзя более обращаться к этим людям, в квартальной конторе, и будь это все его родные братья и сестры, а не квартальные поручики, то и тогда ему совершенно незачем было бы обращаться к ним и даже ни в каком случае жизни; он никогда еще до сей минуты не испытывал подобного странного и ужасного ощущения. |
| The head clerk began dictating to him the usual form of declaration, that he could not pay, that he undertook to do so at a future date, that he would not leave the town, nor sell his property, and so on. |
Письмоводитель стал диктовать ему форму обыкновенного в таком случае отзыва, то есть заплатить не могу, обещаюсь тогда-то (когда-нибудь), из города не выеду, имущество ни продавать, ни дарить не буду и проч. |
| "But you can't write, you can hardly hold the pen," observed the head clerk, looking with curiosity at Raskolnikov. |
- Да вы писать не можете, у вас перо из рук валится, - заметил письмоводитель, с любопытством вглядываясь в Раскольникова. |
| "Are you ill?" |
- Вы больны? |
| "Yes, I am giddy. |
- Да... голова кругом... говорите дальше! |
| Go on!" "That's all. |
- Да все; подпишитесь. |
| Sign it." The head clerk took the paper, and turned to attend to others. |
Письмоводитель отобрал бумагу и занялся с другими. |
| Raskolnikov gave back the pen; but instead of getting up and going away, he put his elbows on the table and pressed his head in his hands. |
Раскольников отдал перо, но вместо того чтоб встать и уйти, положил оба локтя на стол и стиснул руками голову. |
| He felt as if a nail were being driven into his skull. |
Точно гвоздь ему вбивали в темя. |
| A strange idea suddenly occurred to him, to get up at once, to go up to Nikodim Fomitch, and tell him everything that had happened yesterday, and then to go with him to his lodgings and to show him the things in the hole in the corner. |
Странная мысль пришла ему вдруг: встать сейчас, подойти к Никодиму Фомичу и рассказать ему все вчерашнее, все до последней подробности, затем пойти вместе с ними на квартиру и указать им вещи, в углу, в дыре. |
| The impulse was so strong that he got up from his seat to carry it out. |
Позыв был до того силен, что он уже встал с места, для исполнения. |
| "Hadn't I better think a minute?" flashed through his mind. |
"Не обдумать ли хоть минуту? - пронеслось в его голове. |
| "No, better cast off the burden without thinking." |
- Нет, лучше и не думая, и с плеч долой!" |
| But all at once he stood still, rooted to the spot. Nikodim Fomitch was talking eagerly with Ilya Petrovitch, and the words reached him: |
Но вдруг он остановился как вкопанный: Никодим Фомич говорил с жаром Илье Петровичу, и до него долетели слова: |
| "It's impossible, they'll both be released. |
- Быть не может, обоих освободят! |
| To begin with, the whole story contradicts itself. Why should they have called the porter, if it had been their doing? |
Во-первых, все противоречит; судите: зачем им дворника звать, если б это их дело? |
| To inform against themselves? |
На себя доносить, что ли? |
| Or as a blind? |
Аль для хитрости? |
| No, that would be too cunning! |
Нет, уж было бы слишком хитро! |
| Besides, Pestryakov, the student, was seen at the gate by both the porters and a woman as he went in. He was walking with three friends, who left him only at the gate, and he asked the porters to direct him, in the presence of the friends. |
И, наконец, студента Пестрякова видели у самых ворот оба дворника и мещанка в самую ту минуту, как он входил: он шел с тремя приятелями и расстался с ними у самых ворот и о жительстве у дворников расспрашивал, еще при приятелях. |
| Now, would he have asked his way if he had been going with such an object? |
Ну, станет такой о жительстве расспрашивать, если с таким намерением шел? |