Банда подростков – то еще зрелище. У нас было до фига энергии, в том числе и потому, что мы постоянно друг с другом соревновались. Мы воспринимали все серьезно и в то же время дурачились. Мы могли вырубить сто пятьдесят ярдов зарослей за десять минут. Некоторые взрослые команды это бесило. Среди них не было матерых зэков – так, алкоголики да неудачливые папаши, просрочившие выплату алиментов.
Один из них как-то сказал мне:
– Эй, притормозите там. Вы выставляете людей в плохом свете.
Мы боролись с крупнейшим пожаром в истории Лос-Анджелеса, а этот мудак переживал, что недоросли работают лучше, чем он.
– Мамку я твою имел, землячок, – ответил я.
Вокруг него тут же сгрудились его кореша.
– И у тебя, и у меня есть лопата. И что теперь? – поинтересовался я.
Гилберт научил меня, как справляться с такими чуваками. Он говорил:
– Если кто-то начинает докапываться, сразу говори: «Мамку я твою имел, и что теперь?». Их это выбивает из колеи. Они-то хотят накала страстей, а тут ты сразу даешь им понять, что ты готов к драке, ты ее хочешь. Большинство придурков после этого просто сливаются.
– Забей, Дэйв, – подал голос другой пожарный. Умный чувак. Дэйв кинул на меня оценивающий взгляд. Он прекрасно понимал, что я его взгрею.
– Не стоит оно того, – выдавил он.
Миссия выполнена.
– Пошел ты, слабачок.
Мои парни одобрительно зашумели, и мы вернулись к работе. Пожар быстро разгорался, дома вокруг буквально взрывались пламенем. Мы чистили землю как раз над небольшим поселением, когда к нам прибежали мужчина и женщина. Перед их домом загорелся «роллс-ройс».
– Спасите наш дом! Умоляем, спасите!
Еще чуть-чуть, и они бы встали перед нами на колени – мы для них были кем-то вроде супергероев. Старушки-одуванчики, которые раньше при одном нашем появлении тянулись к телефону, чтобы вызвать копов, теперь приносили нам термосы с супом и бутерброды.
Огонь уравнивает всех. Мы не воспринимали тех людей, как богачей, они были обычными бедолагами, которым нужна помощь. И мы приступили к работе. Топорами вырубили густые заросли, за нами последовала группа с лопатами, следом – парни с граблями. Мы вырубили противопожарную полосу вокруг дома той семейной пары за двадцать минут. От жара и пота мне едва не выжгло глаза. Когда огонь обошел дом, женщина обняла нас и расплакалась. Но времени на отдых не было – огонь никуда не делся. Мы спали прямо на земле по сменам, работа шла круглосуточно.
Пожары в Бел-Эйр-Брентвуде и Санта-Инесе были потушены, но нанесли колоссальный ущерб. От Малибу до каньона Топанга, по всей Долине вплоть до Беверли-Хиллз были уничтожены сотни домов. Берт Ланкастер[23] и Жа Жа Габор[24] потеряли дома. Ричард Никсон[25] разорвал договор аренды, чтобы спасти свое жилье, а потом уехал из страны. Наблюдая за страхом людей и их потерями, я чувствовал себя ближе к ним, чем когда-либо.
Когда пожары потушили, для пожарных организовали праздничный ужин в отеле «Хилтон». Начальник пожарной охраны выделил нашу банду из всего лагеря «Гленн Роки» и похвалил за работу. Богачи Беверли-Хиллз присылали нашему столу бутылки виски. Бригадиры делали вид, что ничего не замечают. Мы очень собой гордились. Возможно, для большинства парней, которые привыкли быть неудачниками, это было первым признанием в жизни. Пятеро из нашей бригады в итоге построили карьеры в лесном хозяйстве.
Самое крутое, что мы получили от этого лагеря – это чувство, что ты можешь быть героем. Мы даже шутили на эту тему, вставали в позу Супермена, упирали руки в боки и изображали фанфары: «Там-там-там!». Борясь с пожарами, мы, малолетние преступники, получили важный урок о том, что такое самоуважение.
В этот раз суд отправил меня на исправительные работы во взрослый природоохранный лагерь в Джеймстауне. Тушение пожара – самый адский физический труд, который только существует. Мы прошли программу физподготовки: бесконечно бегали, отжимались и подтягивались, чтобы прийти в форму. Годы спустя, слушая, как кто-то скулит на съемочной площадке о том, как ему трудно работать, я думал про себя: «Попробуй потушить огонь, мудак. Посмотрим, как ты запоешь, засыпая землей восьмидесятифутовое пламя и выхаркивая при этом камни и грязь».
Из «Джеймстауна» меня отправили в «Конокти», а оттуда – в «Магалию», где я оставался, пока нас не отправили на борьбу с крупным пожаром в национальный заповедник секвой.