– Клерибелль, – сказал капитан, – я не думаю, чтобы в продолжение всего лета был день прекраснее этого. Я хочу взять вас с собою на прогулку. Я возьму и вас, сэр Руперт. Ведь вы пойдете с нами гулять, баронет?
Капитан любил титуловать своего пасынка. Этот титул казался как будто несовместимым с бледным, худым мальчиком, которому он принадлежал и весьма нравился.
– Хотите, баронет, – продолжал капитан, – проехаться к косогорам, а оттуда – до тех хорошеньких деревень на Лондонской дороге, где дети прибегут смотреть на ваш фаэтон, ваших прекрасных лошадей и ливрейных лакеев, – хотите, баронет?
– Да, если вы этого желаете, папа.
– А вам, Клерибелль, угодно ли совершить подобную прогулку?
– Если вы желаете, Артур, – ответила она, очищая персик и не поднимая глаз.
В это время вошел лакей и положил утренние газеты перед капитаном.
– А! Вот «Times» и «Morningpost»! Да хранит небо наши железные дороги, которые доставляют нам лондонские новости в десять часов утра… Вот и «Gazette de Bryghten».
Капитан развернул прежде всего эту газету, так как Лисльвуд-Парк отстоял от Брайтона всего в двадцати милях.
– Лансы, двоюродные братья моего отца, ежегодно проводят этот месяц в Брайтоне, – сказала миссис Вальдзингам. – Посмотрите, Артур, не встретите ли в газете их имя?
– Где же его искать?
– В списке прибывших. Во всех газетах есть такого рода список. Они останавливаются в гостинице «Корабль».
– Хорошо, посмотрим.
Неужели августовское солнце так сильно подействовало на капитана, что он вдруг потерял способность продолжать чтение и зашатался, когда поднялся, чтобы опереться об окно? Неужели летний ветерок вырвал газету из рук капитана или эти сильные руки задрожали, как лист перед осенней бурей? Что это означало?… Что сталось с Вальдзингамом?
– Артур! Вам нездоровится?… Вы страшно побледнели! – вскрикнула Клерибелль.
Капитан смял газету и, откидывая со лба волосы, проговорил самым естественным тоном:
– Вы спрашивали о Лансах? Их имя не упоминается здесь.
– Но что же заставило вас вскочить так внезапно, Артур?
– О, ничего!.. Мне просто сделалось дурно. У меня закружилась голова от жары.
– Как вы меня испугали, капитан Вальдзингам! Я подумала, что вы потеряли рассудок!
– Дорогая Клерибелль, я и сам готов думать это по временам.
– Так дайте мне газету. Может быть, я найду в ней что-нибудь о Лансах.
Он подал ей газету и уселся снова в кресло и начал рассматривать арабески обоев.
Клерибелль внимательно просмотрела список новоприбывших в Брайтон.
– Нет, – сказала она. – Они еще не прибыли. В гостинице «Корабль» остановился только какой-то майор Гранвиль с женой. Это очень хорошенькое имя, не так ли, Артур?
– Какое? – спросил он рассеянно, не оборачиваясь к жене.
– Гранвиль Варней.
– О да! Не правда ли, что это миленькое имя?… Майор служил в индийской армии.
– Вы знаете его?
– Очень хорошо, он служил в одном полку со мной… Я прикажу заложить лошадей. Наденьте вашу шляпку, Клерибелль. Я повезу вас в Меркем-Вуд. Во время прогулки я сделаю вам одно предложение.
– Предложение?
– Да… Или, вернее выразиться: я хочу испросить у вас одну милость… Идите же и наденьте вашу шляпку, как доброе и послушное дитя, которым вы всегда были. А вы, Руперт, ступайте за вашей фуражкой, я же пойду в конюшню.
Он вышел из библиотеки самоуверенной походкой кавалерийского офицера, но в передней он потребовал стакан воды и выпил его залпом. Слуга, подавший ему воду, был просто поражен его расстроенным видом.
– Не подать ли вам немного водки, сэр? – спросил он с беспокойством.
– Да, Ричард. Я пойду за буфет, и вы мне подадите там рюмочку вина.
Сидя перед столом, уставленным всевозможной серебряной и хрустальной посудой, капитан Вальдзингам упал в обморок, беспомощно откинув свою бледную голову на плечо эконома. Употребили все силы, чтобы разжать ему рот и влить несколько капель французской водки, и уже пошли было за миссис Вальдзингам, когда капитан открыл глаза и проговорил:
– Ради бога, не говорите ни слова вашей госпоже о том, что случилось со мной!.. У меня часто бывали подобные припадки в Индии. Мы, военные, ведем чрезвычайно беспокойную жизнь, вследствие чего делаемся слабыми и нервными, как капризные женщины.
Он вышел из буфетной, не дожидаясь ответа, и, вернувшись в библиотеку, поднял газету с пола.
– Майор Гранвиль Варней и миссис Гранвиль Варней, – пробормотал он, – находятся отсюда всего в двадцати милях. Они услышат обо мне – и приедут сюда дразнить меня, унижать, свести меня с ума и сгубить окончательно… Они напомнят мне про адский договор, заключенный со мной, будут требовать исполнения этого договора… Безумный я, безумный!.. Я должен был предвидеть, что мне не убежать от ужасного прошлого. Я имею много общего с тем старым браконьером, который вечно прячется, но все не в состоянии скрыться от глаз людей, – говорил капитан, расхаживая порывисто по комнате. – Какое клеймо на нас обоих! – продолжал он, смеясь. – И как нас легко узнать!.. Да, этот человек служит мне вместо зеркала!.. Я похож на него: курю по целым дням, шатаюсь и скрываюсь… Однако не могу ли я сбить их с дороги посредством какой-нибудь искусной комбинации?… Клянусь небом, это возможно, если оно захочет содействовать мне в этом!