Молодая девушка сделала своими маленькими белыми ручками движение, будто дергает проволочки картонных танцоров.
– Выйти замуж за этого маленького простака! – повторила она. – Пусть лучше сделает это Лаура, если у нее хватит на это храбрости, хотя волосы ее стали довольно жидки и она приближается к… – Мисс Оливия докончила свою фразу притворным старческим кашлем.
– Благодарю, Оливия! – ответила ей Лаура. – Предоставляю его вам. Я не настолько умна и – благодаря Богу – тщеславна, чтобы желать завлечь… – мисс Лаура налегла на последнее слово, – баронета, у которого столько десятков тысяч годового дохода. Предоставляю вам выполнить эту задачу, Оливия. Я же с удовольствием приеду к вам в Лисльвуд, если вы будете настолько снисходительны, чтобы пригласить меня… А так как я только бедная родственница, то вы поместите меня в одну из маленьких комнат второго этажа.
Полковник, сидевший с газетой в руках, посматривал украдкой на своих дочерей и смеялся над колкостями, которыми они обменивались.
– Ты совершенно права, Оливия, дочь моя, – сказал он, – если б ты жила в прошлом столетии, то могла бы выйти замуж даже за какого-нибудь владетельного князя. Нет в мире такого человека, который был бы в силах противостоять тебе, когда тебе придет в голову очаровать его!
Оливия подошла и начала разглаживать седые и блестящие волосы старика.
– Если я когда-либо выйду за богатого человека, то я сделаю это только для вас, папа, – сказала она, бросая на своих сестер взгляд, говоривший ясно: для вас же я не сделаю ни единого шага!
Не было ни малейшего основания предположить, чтобы сэр Руперт имел намерение, заимствуя выражение майора, бороться против обольстительной Оливии Мармедюк, так как он на следующее же утро приехал в Бокаже, чтобы извиниться за вчерашнее невежливое поведение. Он пожаловал очень рано, чуть ли не во время завтрака, который только что был убран из столовой, в которую слуга и провел баронета.
– Я знаю, что явился слишком не вовремя, так что застал вас всех еще в утренних костюмах, как мне было предсказано, – начал сэр Руперт. – Мне тоже говорили, что я должен явиться сюда не раньше часа; но у меня не хватило терпения подождать. Я бы даже приехал к вам еще вчера вечером, если бы меня не удержали мои домашние.
Произнося эту странную речь, баронет краснел все больше и больше, повертывался на стуле и играл нервно хлыстиком с золотым украшением. На нем был изящный и щегольской костюм при большом изобилии драгоценных вещей, и от него несло «букетом Жокей-клуба».
Мисс Оливия засмеялась ему прямо в лицо.
– Нам совершенно безразлично, что вы застали нас в утренних платьях, сэр Руперт, – сказала она, – но все же он сделал очень хорошо, предупредив вас.
Баронет покраснел еще сильнее прежнего.
– Я говорил вам, собственно, о майоре Гранвиле, – произнес он со смущением, – разве вы его знаете?
– Нет, не имею чести, но я вполне уверена, что он милая личность.
Оливия отошла преспокойно к окну, предоставив отцу и сестрам занимать лорда Лисля.
– Гранвиль Варней? – сказал полковник Мармедюк. – Я видел его в замке. Он говорил тогда, если не ошибаюсь, что служил где-то в Индии.
Сэр Руперт, не сводивший глаз с прекрасной Оливии, стоявшей у окна, не слышал, как казалось, что говорил полковник.
– Как вы думаете: она сердится на меня? – спросил он неожиданно.
– Она?… – проговорил с изумлением старик.
– Да, она, мисс Оливия… хотел я сказать; я знаю, что я был вчера крайне невежлив… но моя лошадь, черт бы ее побрал, такая пугливая! И я с большим трудом удержался в седле. Я рассказал об этом событии майору. Он ответил на это, что я выказал себя непростительно грубым… и потому-то я приехал извиниться. Я надеюсь, что мисс не будет помнить зла… Зато я никогда не забуду взгляда, который она бросила при этом на меня: он пронизал меня насквозь, как будто пуля… Простите ли вы мне, мисс? – обратился сэр Руперт с умоляющим видом к неподвижной Оливии.
– Отчего же и нет? – ответила она. – Прощать вовсе не трудно. Я вполне понимаю, что вы, верно, привыкли произносить проклятия: в этом нет ничего удивительного… Но я-то не имею подобной привычки, а когда наш папа иногда проговаривается, то я прошу его быть вперед осторожней!
– Мне кажется, что мисс может распоряжаться, кем ей только захочется, полковник Мармедюк! – заметил Руперт Лисль, играя своим хлыстиком. – Едва ли кто откажется повиноваться ей.
Оливия будто не замечала присутствия сэра Руперта. Зато он положительно не спускал с нее глаз и только кое-как отвечал на вопросы сурового полковника. Он вскоре догадался, что пора удалиться. Пожав руку полковнику и старшим дочерям, он приблизился к мисс Оливии – и удостоился коснуться ее пальцев, которые произвели на него такое действие, как горячие уголья.