Молодой человек придвинул свое кресло поближе к огню. Ему хотелось уверить майора, что он дрожит от головы до ног единственно от холода.
– Никто и не думал оскорблять вас, майор, – сказал он. – Вероятно, вы сочли за обиду какую-нибудь невинную шутку. Вы слишком умны, чтобы видеть в пустой шутке намерение обидеть. Что ж касается моих чувств, то вы не сомневайтесь, что я считаю вас наставником и другом; я не такой безумец, чтобы не сознавать, что вы мне возвратили богатство и права и я обязан вам всем тем, что я имею… Ну, чего же вам больше?
Он протянул майору холодную руку с улыбкой примирения.
– Достаточно ли этого? – повторил он опять.
– Нет еще, – возразил хладнокровно Варней. – Кто-то упомянул сегодня о женитьбе. Вы говорили то, что думали, сэр Руперт?
– Без всякого сомнения!
– В таком случае вы должны отказаться от этой несбыточной идеи…
– Отказаться, сказали вы?
– Да! – отвечал майор. – Я не хочу, чтобы вы женились на Оливии!
– Однако же, мне кажется, что вы, право, заходите уже слишком далеко… Я вам уже говорил, что все, что я имею, вполне к вашим услугам. Вы можете пользоваться моим домом, моим банкиром, но вам вовсе нет дела до женщины, которую я приближу к себе в качестве леди Лисль! Это уже чересчур неуместная шутка.
– Вы увидите, что я, право, далек от всякой шутки; выслушайте меня! Если между вами и мисс Оливией существует малейшее обязательство, то оно должно быть сейчас же уничтожено.
– Этому не бывать! – воскликнул сэр Руперт. – Я не откажусь от Оливии Мармедюк ни для вас, ни для кого на свете! Через месяц, считая с настоящего дня, она будет женой моей, истинной леди Лисль!
– Сумасшедший! – сказал преспокойно Варней. – Никакой леди Лисль не будет в этом доме, пока я существую; никогда не будет наследника, который отстранил бы меня от вашего богатства, которого вы без моего содействия никогда бы не имели; никакой женщине не придется расточать миллионы, которые находились бы теперь еще в чужих руках, если б не мой ум и не моя способность улаживать дела! Вы хотите жениться?! Вы хотите ввести сюда женщину, которая стала бы управлять этим домом?! Вы хотите превратить какую-то мисс Оливию Мармедюк в леди Лисль! Вы – которому бы пришлось прозябать в мастерской или сидеть в остроге, если б я не явился к вам внезапно на выручку?!. Да сжалится над вами милосердное небо, когда вы заставите меня употребить против вас средства, которые я употреблял в течение почти четырнадцати лет на ваше обеспечение!
– Я вас не понимаю, – проговорил сердито молодой человек с той странной настойчивостью, которой он старался скрыть недостаток мужества. – Я знаю только то, что сдержу свое слово, чего бы это ни стоило, и что Оливия Мармедюк будет моей женой.
– Не быть ей леди Лисль! – возразил майор, отпирая дверь спальной. – Спокойной ночи, храбрый владелец Лисльвуд-Парка!.. Вы уже избрали путь – теперь очередь за мной!.. Замечаю, что вы не поняли меня, и потому пришлю к вам лучше Соломона, который даст вам более понятные советы.
Сэр Руперт поспешил раздеться и улечься. Он спал около часа, когда был вдруг разбужен Альфредом Соломоном, стоявшим перед ним со свечой в руках. Молодой человек жаловал Соломона гораздо больше, чем самого майора, и присутствие еврея не стесняло его.