– Что тебе, Соломон? – спросил он еврея.
– О, ничего особенного! Мой господин велел мне передать вам кое-что.
– Говори же скорее: я сильно хочу спать.
– Вы помните, сэр Руперт, поговорку, что стены имеют тоже уши, – отвечал слуга, озираясь, – а так как я должен сообщить вам слова майора по секрету, то буду говорить, разумеется, шепотом.
Соломон нагнулся к подушке баронета и шепнул ему на ухо несколько слов.
Сэр Руперт рассмеялся так, что одеяло чуть было не слетело с кровати.
– И это все? – спросил он. – Это все, что майор поручил передать мне?… Скажи ему в ответ, поклонясь от меня, что я знал это прежде и женюсь через месяц на Оливии Мармедюк.
Глава XXI
Сэр Руперт обручен
Борьба между умом и хитростью окончилась победой последней. После описанного нами в последней главе разговора сэр Руперт Лисль выказал себя самостоятельным господином в своем доме. Он не стал больше обращаться за советами к майору, и последний, очевидно, потерял над ним всякую власть. Тот, кто хоть раз шел наперекор баронету, казался ему потом уже врагом. Он стал избегать майора и проводил почти все время в том, что ездил в Бокаже и обратно в Лисльвуд. Оливия Мармедюк ничуть не изменила обращения с ним; она принимала его все так же равнодушно, как и в первый раз; смеялась над его неловкостью, нелепыми разговорами и попытками любезничать с ней. Несмотря на все это, а может быть и вследствие этого, он с каждым днем привязывался к ней все сильней и сильней. Он начал следовать за ней, как собака, и почти при каждом посещении привозил ей какую-нибудь драгоценную вещь. Он как-то заявил, что потребует от банкира хранившиеся у него фамильные бриллианты, но Клерибелль отказалась брать их до свадьбы сына.
– Успеем еще взять их! – заметила она. – Может быть, этот брак еще не состоится!
– Ничто не в состоянии помешать мне жениться, за исключением смерти! – воскликнул баронет с большим воодушевлением.
Только раз упрекнул он Оливию Мармедюк за ее обращение.
– Вы обходитесь со мной буквально как с собакой, – заметил он обидчиво, – вы просто издеваетесь над моей любовью! Я, право, не могу даже верить, Оливия, чтобы вы чувствовали ко мне хоть тень расположения.
Он обедал в Бокаже и сидел в это время с Оливией у пианино, между тем как полковник со старшими дочерьми помещались поодаль, у камина.
– Серьезно? – проговорила равнодушно Оливия, вертя вокруг руки бриллиантовый браслет, подаренный ей Рупертом. – Я вам и не советую верить этому чувству. Вы не могли забыть, как вы предложили мне вашу руку и сердце. «Хотите ли вы, мисс, сделаться леди Лисль?…» – «Да, хочу, сэр Руперт». Вот и все то, что было сказано мной и вами! Могу уверить вас, что я и от природы далеко не мечтательница!
– В этом я положительно даже не сомневаюсь. Мне сдается, что я сделался женихом потому исключительно, что я сэр Руперт Лисль, владелец Лисльвуд-Парка.
– Я тоже это думаю! Но не будем касаться этого обстоятельства. Не думайте, пожалуйста, чтобы в душе моей было намерение надуть вас!.. Вы совершенно правы: я выхожу за вас потому, что вы баронет и вдобавок богаты! Не будь, конечно, этого, я бы и не подумала выходить за вас замуж… Меня, кажется, нельзя упрекнуть в большой скрытности? А если вам не нравится такая откровенность, пожмем друг другу руки и простимся навеки. Я не желаю лучшего.
И она протянула ему нежную руку, на которой сверкали его бриллианты. Вероятно, блеск их кинулся ей в глаза, потому что она заметила шутливо:
– Я, конечно, верну вам все ваши подарки, когда мы распростимся; пусть же вас не удерживают истраченные деньги.
– Я готов вам отдать все свое состояние, до последнего пенни, – сказал он с увлечением. – Больно видеть, что вы ничем не отвечаете на мою беспредельную, искреннюю любовь; но я женюсь на вас, хотя и знаю теперь, что вам нужно единственно только мое богатство… не могу жить без вас!
Немного позднее, когда Оливия и баронет играли за маленьким столом в триктрак, старшая из сестер, бывшая где-то в гостях, вошла в гостиную. Полковник дремал в кресле, Люси и Джен, вторая и третья сестры, сидели за работой.
– Хорошо ли вы провели вечер, Лаура? – спросила ее Джен.
– Нет, напротив того… Но я узнала новость у ректора, которую хочу сообщить вам и прочим!
Она очень насмешливо взглянула на Оливию.
– Если у вас есть новость, говорите скорее, – сказала Оливия, притворно зевая и кончая игру. – Сэр Руперт, я выиграла у вас ровно пять партий… Ну, Лаура, мы ждем, – добавила она, обращаясь к сестре.