- Говорите все как есть, мистер Поджерс! - вставила леди Уиндермир.
- С превеликим удовольствием, сударыня, - сказал мистер Поджерс и поклонился, - но увы, герцогиня не дает повода для пространных рассказов. Я вижу редкое постоянство в сочетании с завидным чувством долга.
- Продолжайте, прошу вас, мистер Поджерс, - весьма благосклонно произнесла герцогиня.
- Не последнее из достоинств вашей светлости - бережливость, продолжал мистер Поджерс, и леди Уиндермир прыснула со смеху.
- Бережливость - прекрасное качество, - удовлетворенно проговорила герцогиня. - Когда я вышла за Пейсли, у него было одиннадцать замков и ни одного дома, пригодного для жизни.
- А теперь у него двенадцать домов и ни одного замка! - отозвалась леди Уиндермир.
- Видишь ли, милая, я люблю...
- Комфорт, - произнес мистер Поджерс, - удобства и горячую воду в каждой спальне. Вы совершенно правы, ваша светлость. Комфорт - это единственное, что может нам дать цивилизация.
- Вы чудесно отгадали характер герцогини, мистер Поджерс. Теперь погадайте леди Флоре. - Повинуясь знаку улыбающейся хозяйки, из-за дивана неловко выступила высокая девушка с острыми лопатками и рыжеватыми волосами, выдающими шотландское происхождение; она протянула худую, длинную руку с крупными и как бы приплюснутыми пальцами.
- А, пианистка! Вижу, вижу, - сказал мистер Поджерс. - Превосходная пианистка, хотя, пожалуй, и не из тех, что зовутся музыкантами. Скромна, честна, очень любит животных.
- Сущая правда! - воскликнула герцогиня, обращаясь к леди Уиндермир. Флора держит в Макклоски две дюжины овчарок. Она бы и наш городской дом превратила в зверинец, если б только отец позволил.
- Со своим домом я это проделываю каждый четверг, - рассмеялась леди Уиндермир, - вот только овчаркам предпочитаю львов.
- Тут вы ошибаетесь, леди Уиндермир, - сказал мистер Поджерс и чинно поклонился.
- Женщина без милых ошибок - это не женщина, а особа женского пола. Но погадайте нам еще. Сэр Томас, покажите вашу руку.
Приятного вида пожилой господин в белом жилете протянул большую шершавую руку с весьма длинным средним пальцем.
- Непоседливый нрав; четыре дальних путешествия в прошлом, одно еще предстоит. Трижды попадал в кораблекрушение. Нет-нет, дважды, но рискует разбиться вновь. Убежденный консерватор, весьма пунктуален, страстный коллекционер. Тяжело болел в возрасте от шестнадцати до восемнадцати лет. В тридцать унаследовал крупное состояние. Питает отвращение к кошкам и радикалам.
- Поразительно! - вскричал сэр Томас. - Вы непременно должны погадать моей жене.
- Вашей второй жене, - уточнил мистер Поджерс, все еще не выпуская из рук пальцы сэра Томаса. - С превеликим удовольствием.
Но леди Марвел - меланхоличная дама с каштановыми волосами и сентиментальными ресницами - наотрез отказалась предать гласности свое прошлое и будущее, а русский посол мосье де Колов не пожелал даже снять перчатки, несмотря на все увещевания леди Уиндермир. Да и многие другие побоялись предстать перед забавным человечком с шаблонной улыбкой, очками в золотой оправе и проницательными глазами-бусинками; а уж когда он сказал бедной леди Фермер - прямо здесь, в обществе, - что она равнодушна к музыке, но очень любит музыкантов, никто более не сомневался, что хиромантия - крайне опасная наука и поощрять ее не следует, кроме как tete-a-tete [с глазу на глаз (фр.)] Однако лорду Артуру Сэвилу, который ничего не знал о печальной истории леди Фермер и с немалым интересом наблюдал за мистером Поджерсом, чрезвычайно захотелось, чтобы ему тоже погадали, но, не решаясь громко заявить о своем желании, он подошел к леди Уиндермир и, очаровательно покраснев, спросил, удобно ли, по ее мнению, побеспокоить мистера Поджерса.
- Ну разумеется! - сказала леди Уиндермир. - Он здесь для того, чтобы его беспокоили. Все мои львы, лорд Артур, это львы-артисты; по первому моему слову они прыгают через обруч. Но я вас предупреждаю, что ничего не утаю от Сибил. Я жду ее завтра к обеду - нам надо поболтать о шляпках, и, если мистер Поджерс выяснит, что у вас дурной нрав, или склонность к подагре, или жена в Бейсуотере, я все ей непременно передам.
Лорд Артур улыбнулся и покачал головой.
- Я не боюсь. Она обо мне все знает, как и я о ней.
- В самом деле? Вы меня, право, немного огорчили. Взаимные иллюзии вот лучшая основа для брака. Нет-нет, я не цинична, просто у меня есть опыт - впрочем, это одно и то же. Мистер Поджерс, лорд Артур Сэвил мечтает, чтоб вы ему погадали. Только не говорите, что он обручен с одной из милейших девушек в Лондоне: об этом "Морнинг пост" сообщила месяц тому назад.
- Леди Уиндермир, душечка, - вскричала маркиза Джедберг, - оставьте мне мистера Поджерса. Он только что сказал, что меня ждут подмостки - как интересно!
- Если он вам такое сказал, леди Джедберг, я заберу его от вас сию же секунду. Сюда, мистер Поджерс. Погадайте лорду Артуру.
- Что ж, - леди Джедберг состроила обиженное личико и поднялась с дивана, - если мне нельзя на сцену, разрешите хотя бы быть зрителем.
- Разумеется. Мы все будем зрителями, - объявила леди Уиндермир. Итак, мистер Поджерс, сообщите нам что-нибудь приятное. Лорд Артур - мой любимец.
Но, взглянув на руку лорда Артура, мистер Поджерс странно побледнел и не произнес ни слова. Он зябко поежился, и его кустистые брови уродливо задергались, как это случалось, когда он был в растерянности. На желтоватом лбу мистера Поджерса появились крупные бусинки пота, словно капли ядовитой росы, а его толстые пальцы сделались влажными и холодными.
Лорд Артур заметил эти признаки смятения и сам - впервые в жизни почувствовал страх. Ему захотелось повернуться и бежать, но он сдержал себя. Лучше знать все, даже самое ужасное. Невыносимо оставаться в неведении.
- Я жду, мистер Поджерс, - сказал он.
- Мы все ждем! - нетерпеливо заметила леди Уиндермир, но хиромант по-прежнему молчал.
- Артуру, наверное, суждено играть на театре, - предположила леди Джедберг, - но вы были так строги с мистером Поджерсом, что он вас теперь боится.
Внезапно мистер Поджерс отпустил правую руку лорда Артура и схватил левую, склонившись над ней так низко, что золотая оправа его очков почти коснулась ладони. Мгновение его побелевшее лицо выражало неподдельный ужас, но он быстро совладал с собой и, повернувшись к леди Уиндермир, произнес с деланной улыбкой: