- Может, сегодня не будем заниматься математикой? - спрашивал он.
- Тебе не хочется?
- Очень хочется, но... Это ведь как отдых. А у нас столько работы.
Однако я безжалостно заставлял Тина отдыхать. И работать тоже. Стоит ли говорить, что с каждым занятием он всё виртуознее овладевал сложнейшими математическими инструментами. Но и с Гуманными дисциплинами его дела стали чуть лучше. Если раньше он постоянно получал «неуды», то сейчас приносил домой «удовлетворительно» и даже «хорошо». Что касается насмешек одноклассников, они никуда не делись, в чём-то даже ужесточились и отчасти перекинулись на меня, но мне было всё равно. Ему, к сожалению, нет. Я чаще всего мог поставить обидчиков на место, но его это не всегда успокаивало.
- Почему? - в сто первый раз в отчаянии спрашивал он меня. - У меня же почти начинает получаться. Почему они по-прежнему так со мной поступают?
- Потому что дело не в тебе, а в них, - в сто первый раз со вздохом отвечал я. - Когда в человеке много грязи, ему неважно, кого ею поливать. Забей.
Однако он не мог забить, и позже я понял причину.
Когда ты принимаешь себя, тебя мало волнует, что думают окружающие. Есть люди, к мнению которых ты прислушиваешься, но слова остальных не слишком ранят твоё сердце. Тем более если подозреваешь, что эти остальные чудовищно необъективны, и цель их - сделать больнее, а не помочь стать лучше. Тебя колют, режут, жгут, закидывают камнями, но ты не чувствуешь ничего, ты - неприступная крепость, построенная изнутри.
Всё меняется, когда ты не принимаешь себя.
Все средства хороши на войне с собой: чужие несправедливые слова, собственные мелкие неудачи, дурные знаки. Это - молоточки, которыми ты периодически разбиваешь зеркала с отражением ненавистного себя, стихийно. Это - сотни тоненьких иголок, которые ты ежедневно вонзаешь себе под кожу в самые болезненные участки, методично. Это - узкие смычки, которыми ты играешь на своих нервах вплоть до полного их истощения, виртуозно.
Тин Олли упорно отказывался признавать себя умным и необычным. Он видел только одно - в мире, в котором он жил, он был бесполезен, он был не лучше, а даже хуже других. Допустим, в нём были способности к какой-то никому не известной науке - ладно, думал он, может, это и вправду наука, раз Эйвер так говорит. Но какое они имеют значение? Кому нужна сила, которую негде применить? А в том, что действительно нужно и важно, в том, что ценят все, он бессилен!
Да, мы сдружились с Тином: я был его единственным другом, он был единственным моим. Да, я поддерживал его как мог. Да, я язвил в адрес его обидчиков, воевал за него даже с учителями. Но всё это прошло даром, потому что он так и не принял себя, а я понял это слишком поздно.
Он очень часто болел. Я знал, что он не притворялся, как считали одноклассники и учителя. Но у меня создавалось впечатление, будто его организм всеми силами противится посещению школы, вот и подхватывает болезнь за болезнью. Он стабильно выполнял домашнее задание и передавал его через меня, а конспекты пропущенных лекций переписывал.
Я никогда не забуду двенадцатое октября две тысячи сто семнадцатого года, когда он впервые пропустил школу, не предупредив ни меня, ни кого-либо ещё, и не передав домашнее задание.
- Что опять случилось с вашим другом, Линдон? - учительница теории чувств смерила меня недобрым взглядом. - Он не осчастливил нас своим присутствием, хотя обещал наконец-таки сделать это сегодня.
Дети зашептались.
- По мне так пусть бы он даже сдох. Без него только лучше, - запальчиво заявил кто-то.
Я даже не посмотрел в его сторону.
- Не знаю, - честно сказал я. - Он не предупредил меня на этот раз, однако...
- Позвоните ему, - перебила учительница.
- Я звонил. Телефон недоступен.
- Он передал домашнее задание?
- Сегодня не передал, но...
- В таком случае, я ставлю ему «неуд» за этот урок.
- Нет, - спокойно возразил я.
- Что значит «нет»?
Учительница опешила. Взоры одноклассников обратились на меня.
- Нет, не ставите, госпожа Марлен, - мягко сказал я, глядя ей прямо в глаза. - Я знаю вас как одного из самых справедливых учителей в школе, и я не могу допустить мысли, чтобы вы поступили подобным образом. Вот смотрите. Оценка «неудовлетворительно» ставится за невыполнение домашнего задания, верно я понимаю?
- Да, но...
- Между тем, у нас нет оснований полагать, - теперь была моя очередь перебивать, - что господин Олли его не выполнил. Прежде он всегда делал задание, и нет причин думать, что он не сделал его в этот раз. Поставить ему «неуд» за прогул тоже было бы несправедливо, ведь неизвестно, почему он отсутствует на занятиях. Я прав?