- Да, я наступил ему на лапу. А теперь вот врезался в вас. Что-то я неповоротлив в этом году.
- Это точно, - усмехнулась Рина Мосс. - Ой, а что это у вас в паке...
- Тш-ш, - шикнул я. - Это книга. Только не говорите маме с папой, хорошо? Они считают, что я трачу слишком много денег на книги.
- Не буду, - пообещала девушка. Я знал, что это правда.
В её тёмных глазах зажёгся любопытный огонёк.
- А... можно узнать, что за книга? - спросила она осторожно.
Ненавижу врать, да и не получается у меня, но что делать.
- Ш-шекспир, - с трудом выдавил я первую пришедшую в голову фамилию.
- Решили перечитать? - удивилась Рина. - Мне казалось, вы знаете всего его наизусть.
- Хм-м... это на английском Шекспир. И вы, пожалуй, загнули, я не знаю его наизусть всего. Так, по мелочам...
- Ах, да, английский. Вы же изучаете редкие языки, я и забыла. Что ж, приятного чтения! - от души пожелала горничная.
- Спасибо! - поблагодарил я и продолжил подъём по лестнице, а Рина пошла вниз, поправляя сбившийся передник.
Она только что прибралась в спальне брата, которая, как и моя, была на втором этаже. Мою комнату Рина не трогала - я с малых лет убирался в ней сам. Не то чтобы ей не доверял... хотя да, каюсь, не доверял, как и всем остальным. Уборка давалась мне крайне тяжело, но я готов был расшибиться в лепёшку, лишь бы сделать её самому. С возрастом я привык и стал убираться часа на полтора быстрее. К шестнадцати годам, я надеялся, двух часов на ежедневную уборку мне станет достаточно.
Придя к себе, первым делом я взял стул и тряпку, чтобы протереть пыль. Потому что весьма затруднительно, почти невозможно думать в комнате, в которой запылены поверхности, даже если эти поверхности высоко-высоко над головой.
Протирание пыли - крайне сложный процесс, поедающий уйму времени. Пыль обладает чудовищным свойством - стоит её вытереть, как она тут же садится снова, пусть и в меньшем количестве. В детстве я мог протирать пыль весь день, но сейчас научился справляться с этим делом шустрее. Я понял, что, как ни печально, на мелкие отдельные пылинки придётся закрыть глаза.
Через час, покончив с седьмым за день протиранием поверхностей, я, наконец, смог достать из чёрного непроницаемого пакета свой трофей. Тёмно-синяя обложка, однотонная, очень красивая. На ней почти стёршиеся серебряные буквы, загадочное слово: «МЕХАНИКА».
«Что же там такое? Наверное, про механизмы... Хотя какой смысл тратить время на глупые предположения? Почитаю - узнаю!»
Однако, прежде чем читать, нужно было сделать одно важное дело.
Если какой-нибудь человек из Квартала Мозгов придумает скотч, не оставляющий пузырьков воздуха при наклеивании, я буду ему безмерно благодарен!.. Кряхтя, я, наконец, обклеил обложку «Механики» газетами; тщательно устранил торчащие уголки; придирчиво оглядел и остался недоволен результатом. Впрочем, как всегда.
Я нежно провёл рукой по корешку, вспомнил, как мне досталась эта книга, и по моей коже побежали мурашки. Я так давно ждал её. Она была не похожа на всё другие, которые я читал раньше; на всё другие, к которым я прикасался раньше; на всё другие, которые когда-либо видели живущие рядом со мной люди. И, наконец, я наедине с ней. Что на Земле может быть лучше этого?
В восьмой раз недовольно оглядел обклеенную газетой обложку. Я - криворукий изверг. Кстати, меня и родители назвали извергом, когда увидели, что я делаю с обложками всех без исключения книг. Взять в руки ножницы, скотч, старые газеты и начать аморальные действия меня заставил отнюдь не страх быть пойманным за чтением неправильных книжек. Просто я страдал мучительной идиосинкразией к обложкам, которые печатали в Гуманных издательствах. Представьте себе, будто место в вашей голове - то, что должны будут занять во время чтения тончайшие образы, порождённые воображением, - бесцеремонно заполнило что-то неуклюжее, аляповатое, масляное и приторное. А именно такими были наши обложки. Все без исключения. Вообще, на мой взгляд, идеальная обложка для любой книги - без картинок, однотонная, приятного спокойного цвета, не создающая никаких помех для полёта мысли читателя. Вот как у «Механики», например. Жаль, что и ей обложку придётся заклеить, чтобы она не отличалась от других.
Итак, начнём.
Набрав в грудь побольше воздуха, я открыл первую страницу.
«Механика - раздел физики, изучающий механическое движение тел и взаимодействия между ними».
Физика - знакомое слово, хм. От слова «фюзис» - природа. Значит, в школах Квартала Мозгов изучают... природу? Да ещё делят её на разделы. Что там дальше? Движение тел и взаимодействие между ними. Это как я сегодня наступил на кота и врезался в Рину. А чего тут изучать? Любое тело испытывает неудобства, когда с ним подобным образом взаимодействуют. Другое дело, что все тела реагируют по-разному: Рина не рассердилась, а мой брат Эрик, например, мог бы. И коту было больно из-за меня, а Эрику не было бы, потому что он большой. Условно говоря, все тела можно классифицировать на маленькие и большие, нормальные и не очень. И все взаимодействия можно поделить на приятные и неприятные. Может, об этом и пойдёт речь в учебнике? Как-то мутно.