Мало того. Не знаю, как в других семьях, но в нашей семье нелюбовь к электричеству была, на мой взгляд, несколько лицемерной. Утром, когда мы собирались на работу и в школу, мы единодушно включали искусственный свет и ничего против него не имели. Но когда у нас было время зажигать свечи, мы делали вид, что вредное и нехорошее электричество нам вовсе не нужно. Что касается меня, я не видел резона отказываться от искусственного освещения - тем более что оно так удобно.
Так вот, когда в моей комнате погасло электричество, я подумал, что родители решили окончательно оградить меня от его растлевающего влияния. Вздохнув, я закрыл «Механику», убрал её в шкаф, вышел из комнаты и стал спускаться, по пути перебирая в голове труды знакомых философов и ища среди них те, которые могли бы помочь мне аргументировать своё мнение и отстоять права на электричество. На лестнице я встретил Рину.
- Господин Линдон, - взволнованно сказала девушка, - в доме сломался свет, и ваши родители почему-то решили, что вы виноваты. Им пришлось вызвать электрика. - Она понизила голос и сочувственно прибавила: - Они в ярости.
- Ясно, - со вздохом сказал я, отстранил Рину и направился вниз по лестнице. По пути обернулся и полушутя сказал:
- Рина, если я не вернусь, пусть я останусь в вашей памяти механиком.
«Кем-кем?» - вытаращила глаза горничная, но вслух этого спросить не решилась, и только послушно закивала.
Спустившись, я действительно застал своих родителей в крайне взбешённом состоянии. Они о чём-то сердито переговаривались. Около штуки, которая распределяла по дому свет, стояла на табуретке женщина средних лет и сосредоточенно копалась в проводах.
В Гуманном мире было моветоном сдерживать чувства, а я воспитывался в культурной семье.
- Доигрался! - обрушился на меня отец, завидев, что я пришёл. - Если бы ты не включал свет так часто, ничего бы не сломалось!
Брат показал мне язык. Мать возмущённо покачала головой. Я закатил глаза, готовясь высказать им всё, что о них думаю - к чёрту аргументацию, тут даже Гегель был бы бессилен. Но женщина-электрик вдруг обернулась и устало сказала:
- Не ругайте мальчика, он не виноват.
Мы удивлённо уставились на женщину - все четверо. Я заметил, что она очень красивая, и что у неё умные и добрые глаза. Я кивнул ей, безмолвно благодаря за поддержку.
- А вы вообще молчите, - рявкнул на неё отец. - Пришли работать - так работайте молча! Вас не спрашивают!
Женщина вжала голову в плечи, сгорбилась и продолжила своё занятие, не говоря больше ни слова. У меня в животе стало жарко от негодования.
- Зачем ты на неё кричишь? - укоризненно сказал я отцу. - Разве можно так разговаривать, тем более с женщиной? Разве этому ты меня учил? Если считаешь, что я виноват, ругай меня. Она-то при чём?
Вообще-то мой отец, при всём его Гуманном складе, никогда не позволял себе повышать голос на чужих людей. Наш своеобразный этикет хотя и утверждал сомнительные принципы повышенной эмоциональности, но всё же устанавливал определённые рамки при общении с незнакомцами. Однако папа, к сожалению, видел в женщине-электрике не живого человека, восприимчивого к грубому обращению, а робота без чувств. Это было распространённое заблуждение относительно жителей Квартала Мозгов. Я уверен, что и сам бы грешил подобным, если бы не встреча с тем мальчиком. Тогда я лично смог разглядеть человека под маской полного безразличия.
Мне, видимо, каким-то чудом удалось найти нужные слова. Папа замолчал, покраснел и не нашёлся, что ответить. Он пробурчал сквозь зубы извинения, и они с матерью и братом удалились в гостиную, громко хлопнув дверью. Я остался стоять и с интересом наблюдал за работой женщины.
- Вы уж простите их, - произнёс я виновато. - Вообще-то они не злые, просто не в духе сегодня. Да и я их довожу. Такой уж я. Не всем повезло с ребёнком, - прибавил я грустно и без тени иронии.
Женщина расслабилась, повернула ко мне красивое лицо и - улыбнулась. Едва заметно, но улыбнулась! Как и тот мальчик. Это, получается, уже не открытие, но всё равно - удивительно.
- Всё нормально, - сказала она. Потом, подумав, добавила: - А по-моему, твоим родителям очень повезло с сыном.
- Да, Эрик хороший, - согласился я. - Просто его иногда заносит, но в целом он прекрасный человек... Почему вы смеётесь?
- Просто так, - отсмеявшись, пробормотала женщина.
Я не понял, что смешного сказал, но не стал обижаться. Меня ужасно поразил сам факт её смеха. Вот и ещё одна пометка в мой внутренний блокнот! А настоящий я тоже заведу, обязательно.