...Мы с фотографом пробежались по торговому центру, там уже закрывали. Я ему велел сделать по три отпечатка каждого снимка и отпустил его, а сам отправился домой.
Материал я написал, или, вернее, он сам написался, в оригинале и трех копиях. Разложил их по страницам и перечитал.
Можете поверить, это было нечто. Давненько такого не публиковалось. Я представил себе, что скажет Скайсмит, и рассмеялся. Потом перечитал снова.
Бедный малый... Господи, как же ему будет плохо! Но я ведь ничего не придумал, верно? Не преувеличивал? «Нет», — ответил я сам себе.
Это была грязь, и накопал ее я. Много грязи. Но я ведь не наводил на них пистолет. Просто беседовал с ними и давал им выговориться — вот откуда эта грязь.
Я налил себе выпить. Глотнул залпом и добавил еще. Потом вернулся к тексту. И вновь меня стали посещать те же сомнения и предчувствия, что и утром. Люди думали, что мальчишка виновен. Даже те, кто знали его лучше всех, собственные родители, и то думали так же. Но никакого реального подтверждения его виновности за этим не было. Так, чепуха, которую можно наболтать про любого подростка. Ну и что же из этого? Это не говорит в его пользу? И не подтверждает его невиновность, так ведь?
Множество людей думают о нем одинаково плохо. И вел он себя, когда я с ним говорил, сомнительно. Рассказывал всю историю слишком уж заученно. Был вроде и очень прям... и не слишком откровенен. Казалось, он не особо сожалел о девочке — какая-то ненормальная бесчувственность. И...
В общем, он мог быть и виновен, и не виновен. Я не сказал бы ни «да», ни «нет».
Я заставил себя поесть и еще выпил. Несколько раз звонил телефон, я не отвечал. Это, наверное, из редакции, Дадли или Скайсмит интересуются, куда, к черту, я запропастился. Ехать к ним я был еще не готов, по нескольким причинам.
Явился курьер с готовыми фото. Я присоединил их к тексту. Трижды прозвонил и замолк телефон. Я снял трубку и набрал номер прокурора. Он сказал, что парень раскололся. Помощников он отослал поесть, а потом они им займутся вплотную.
— Думается мне, мы его укатаем, — сказал он. — Удивительно, как это мы не выписали ордер на арест раньше.
— Да уж, — ответил я, — а куда вы его отправите, Клинт?
— Ну... вам действительно надо знать, Билл?
— Нет. Думаю, нет. Ничего я не знаю. Просто позвоните мне в редакцию, если будут новости.
...Я приехал в редакцию почти в десять часов, за час с небольшим до ухода в печать завтрашнего номера. Народу было немного. Дадли закончил и отправился домой, но Дон Скайсмит еще сидел на месте. Он так и подпрыгнул, когда я вошел.
— Господи Боже мой, Билл, где тебя носило? Готово? Давай сюда, ради Христа!
Он выхватил у меня бумаги. Я уселся наискосок от него и развернул макет утреннего выпуска. Скайсмит застонал и хватил рукой по столу.
— Ради всего святого, Билл! Что это такое?
— Что-то не так, мистер Скайсмит?
— Что-то не так! Ты что, совсем спятил? Быстро вали отсюда! Вали к машинистке и сделай как положено! Ты прекрасно знаешь, мы не можем...
— Мистер Скайсмит, — начал я, — материал пойдет точно в таком виде, как написан. Именно таким, понятно? Я его хочу сдать в наборный цех, а после в печать.
Он уставился на меня с открытым ртом.
— Да, — продолжил я. — Таким, как есть, мистер Скайсмит, или никаким.
Ну что, уволишь меня, жулик?
Скайсмит снова повторил, что я сошел с ума.
— Послушай, Билл. — Губы у него дрожали, лицо побледнело. — Я знаю, как это тебе тяжело далось. Я з-знаю, каково репортеру насиловать себя и чтобы потом какой-то редактор тебе... Ладно, Билл, оставь это мне. У меня больна жена, и я сильно тороплюсь...
— Дональд, — сказал я. — Ваше величество. Это пойдет так как есть.
— Невозможно! И что ты имеешь в виду, называя меня...
— Вы хотели грязи. Вы ее получили.
— Черт тебя побери, такого я не хотел! Я тебе говорил, мы должны быть рассудительны, осторожны! Но это — это возмутительно! На это плохо отреагируют. Мы оказываем влияние на ход дела. Какого черта Капитан должен рисковать, если...
— А давайте предоставим решение Капитану? — предложил я.
— Что? Ты знаешь, что мы...
— Позвоните ему и скажите, что вы пытались меня облапошить, но я вас перехитрил. Скажите ему...
Я втолковывал ему, что сказать Капитану. Материал должен пойти в «Стар» в моем варианте. Иначе я отдам его в три конкурирующих издания, которые, проведав о наших намерениях, его напечатают. В таком случае, даже если они смягчат тональность, наша сенсация не состоится. Капитан жаждет сюрприза, чтобы свалить конкурентов. Он этого не дождется, и, по всей вероятности, «Стар» прокатит саму себя.
— Да, — добавил я, — и можете сказать ему, что я уверен в успехе. Спросите, понравится ли ему, если это выйдет в «Стар» позже, чем у других.
Скайсмит пошевелил губами и медленно опустился в кресло.
— Т-ты никуда не пойдешь с этим, Уиллис! Я такое устрою тебе и этому вшивому прокурору, если...
— Вы что, хотите, чтобы вас сочли размазней? Не думаю, Дональд, что вы этого хотите. Капитан может простить небольшой перебор — от излишнего рвения, — но не жалует слизняков. Вы же знаете, он их просто не выносит. Его не слишком волнует, если человек мерзавец...