— Дурацкая система!
— Нажалуемся в пункт проката, — говорит Леннокс, пытаясь сдержать улыбку. Улыбка прорывается, Тианна шлепает Леннокса по руке.
— Ты знал! Ты нарочно!
Они настраиваются на волну 101.5 Лучшего РМ, которая сама себя анонсирует как «Радиостанцию Номер Один в Южной Флориде». Звучит «Как трудно сказать «извини» группы «Чикаго», Леннокс думает о Роббо.
За композицией следует обильная реклама. Разнообразные голоса с преувеличенным, хотя и искренним восторгом предлагают ссуды частным лицам и кредиты практически на все, но главным образом на недвижимость и автомобили. Золотым дождем проливаются серьезные предложения серьезных агентств по оптимизации долгов и сокращению расходов. Кажется, одни и те же граждане вещают, прикидывает Леннокс, поднося к губам бутылку минералки «Эвиан». Очередной залп по распоясавшемуся сушняку.
Рекламу прерывает замогильный голос: «Если вы сидите в темноте с дробовиком и разрабатываете план уничтожения собственного босса, настройтесь на лучшее. Настройтесь на РМ».
По настоянию Тианны Леннокс переключает каналы. Нарывается на битловскую «Люби меня», вспоминает о Труди, обгоняет грузовик со стикером «Поддержи наших ребят» и начинает подпевать с преувеличенным ливерпульским акцентом. Тианна присоединяется — чуть слышно, однако быстро входит во вкус. Задолго до конца композиции они уже дерут глотки исключительно друг для друга.
Смолкают последние аккорды. Леннокс и Тианна оба смущены вкравшейся в их отношения искренностью. Они едва не отшатываются друг от друга, точно парочка из голливудского мюзикла, завершившая красноречивый танец. Тианна откидывает волосы с лица и робко спрашивает:
— Там, на заправке, ты своей девушке звонил, да?
— Да. Да, девушке.
— В Шотландию?
— Нет, она, гм, сейчас в Майами. — Леннокс кивает на журнал на Тианниных коленях. — У нас свадьба через несколько месяцев.
Некоторое время Тианна размышляет. Затем спрашивает:
— А какая она, твоя невеста?
— Она хорошая, — говорит Леннокс, ив тот же миг чувствует, как бедно звучат его слова. Труди столько с ним натерпелась, а он вот он, здравствуйте пожалуйста: катит от нее с девочкой, которую второй день знает.
Во взгляде Тианны бдительность.
— Ты же моей маме не бойфренд, правда?
— Нет! — поспешно заверяет Леннокс. Он почти видит лохматый, как гусеница, лобок Робин, почти чувствует ее руку у себя в трусах и только что не корчится от отвращения. — Мыпросто друзья.
Кажется, девочка довольна.
— Рэй, ты мне нравишься, — произносит она, широко улыбаясь.
— А ты мне нравишься, — улыбается и Леннокс, и тут соображает, что делает. В следующий момент он каменеет, потому что девочка, ничтоже сумняшеся, обеими руками обнимает его за талию. Заметив его панику, немедленно ретируется на свое место, подгоняемая и рукою Леннокса.
— Больше так не делай. — Леннокс мгновенно меняет тон. — Я же за рулем!
Он стискивает на руле пальцы правой руки. Переломанные кости впиваются в сухожилия. Тианна уже откинулась на сиденье, глаза у нее сияют. Она снова берется за бейсбольные карточки.
Леннокс вдруг понимает: он боится этой девочки; боится ее физического присутствия в непосредственной от него близости, боится, что теперь, когда девочка почувствовала свою над ним власть, она может натворить дел. Жертвы нередко становятся тиранами, причем тиранами расчетливыми и хладнокровными; Ленноксу не раз приходилось наблюдать этот процесс. Единственное, что он может — пытаться ненавязчиво взывать к уму и доброте Тианны.
Звучит композиция «Ангел утра». Не дожидаясь слов «Пусть тени шепчут о грехе — ну что же, я сама хотела», Леннокс торопливо жмет на кнопки, останавливается на каком-то хипхо-повском канале, слышит визг диджея: «С нами Бейонси — и ее большие сиськи!»
Тианна хихикает, наблюдая за Ленноксовыми судорожными манипуляциями. Он чувствует, как она поедает его глазами. Молчание затягивается. К счастью, они проезжают бутафорскую индейскую деревню, и Леннокс тормозит. Ему необходимо размяться. Напряжение и недосып дают о себе знать. Леннокс надевает новую бейсболку с символикой «Ред Сокс», возится с ремешком — как ни застегни, все неудобно, не то что в старой. Замечает вывеску, приглашающую на экскурсию по болотам. Они только что говорили об аллигаторах, а Леннокс, кстати, тоже ни разу их живьем не ввдел. Он—ладно, но Тианна-то во Флориде живет. Лишний час погоды не сделает. Тианна тянется к водительскому сиденью, кладет журнал на приборную панель. Ленноксово горячее дыхание будоражит тоненькие волоски у нее на запястье. Леннокс выскакивает из машины, в процессе соображает, что рубашка прилипла к спине, как вторая кожа. Встряхивается, тщится привести себя в божеский вид, смиряется. Разминает руки и ноги, подставляет их щедрому солнцу.
—Давай-ка посмотрим, что за звери эти аллигаторы, — улыбается Леннокс, ловит Тианнин восторженный взгляд, ждет от нее очередного «клево», и Тианна оправдывает ожидания.
Они покупают билеты на экскурсию. По бортам катера закреплена металлическая сетка, двояко воздействующая на пассажиров — вроде внушает уверенность, но и на мысли наводит. Поодаль от гида с диковатым взглядом (Леннокс и Тианна сидят напротив, Леннокс почти упирается коленями в гидовы тощие коленки) расположились две пожилые женщины и две молодые пары, у одной пары малыш лет полутора. Мотор с треском заводится, катер срывается с места, и гид, представившийся как Четыре Реки, предупреждает:
— Если хотите вернуться с пальцами, не суйте их в ячейки!
Катер тарахтит по мангровому болоту, буквально кишащему разнокалиберными аллигаторами. Тианна под впечатлением. Некоторые твари дрейфуют, точно бревна, над ватерлинией только глаза и видны, другие нежатся в грязи. Большинство же блаженствуют на заиленных участках в тени мангровых деревьев и в зловещей неподвижности.
— Супер! — верещит от восторга Тианна.
Не доверяет Леннокс этим аллигаторам. Особенно вон той группе крупных экземпляров. Мордастые, склабятся, будто чего замыслили — ни дать ни взять футбольные фанаты со стажем под маркизой континентального кафе. Такие не станут носиться в поисках жертвы себе на ужин. Такие дождутся, пока жертва сама проскочит в непосредственной близости от безжалостной пасти. Не удивительно, что брэнд «Лакоста» так популярен в криминальной среде.
Внезапно раздается звук, вызывающий ассоциациях иерихонской трубой. Четыре Реки улавливает напряжение пассажиров, ухмыляется:
—- Это аллигатор.
— Не думала, что они так рычат, — произносит пораженная Тианна. Очень уж рев рептилии похож на рев млекопитающего.
— Кстати, днем аллигаторов почти не слыхать. Зато как стемнеет, только держись. Ночь напролет ревут — перекликаются. Ночью сюда и врагу не пожелаешь сунуться, — авторитетно заверяет гид. Дальше следует стандартный набор леденящих кровь историй из жизни аллигаторов. Непосредственная близость гида и его диковатый взгляд давно уже напрягают Леннокса. Наконец он понимает, что с парнем не так: голос. В голосе гида смешались с полдюжины акцентов, не поддающихся Ленноксовой идентификации. Вдобавок гид проявляет явный
интерес к Тианне.
— А вы, юная леди, неужто ни разу не видали живого аллигатора? В зоопарке не считается, я имею в виду, в дикой природе.
— Я их не видела, потому что спала на заднем сиденье, зато моя мама на хайвее чуть не наехала на аллигатора. Говорит, он полз к обочине, хотел обратно в болото. Мы остановились, но из Машины не вышли.
Четыре Реки нарочито хохочет; Ленноксу открывается набор гнилушек, из гидова рта разит перегаром. На ум приходит полицейский участок дома, в Шотландии.
— И правильно. Потому что аллигаторы в длину бывают до семнадцати футов и прыгнуть могут, что твой лев, и вообще...
— Так уж и семнадцать футов? — встревает Леннокс. — А сами-то вы таких длинных видели?