– Какая?
– Пока не могу сказать, – покачал головой викарий. – Скорее всего я сглупил, позволив разгуляться воображению. Но я собираюсь проверить мою теорию. Потом я расскажу вам – не важно, подтвердится она или нет. Кстати, вы случайно не знаете названия судна, на котором Нейланд прибыл из Южной Америки?
– Знаю. «Пеликан».
– Пароходная линия?
– «Блю Даймонд». А что?
– Ничего, – рассмеялся викарий. – Говорить я не собираюсь.
Гарфорт собрался уходить.
– Увидим ли мы вас в «Буковой ферме» этим вечером? Не хотите ли зайти ко мне домой и пообедать? Или заглянете позднее?
Но Вестерхэм покачал головой.
– Передайте Ди, что мне очень жаль, но сегодня вечером я должен сделать очень многое.
– Тогда приходите завтра на ланч. У меня будет выходной.
– А завтра я должен поехать в Лондон, но к вечеру постараюсь вернуться.
Как только Гарфорт ушел, викарий вновь принялся за свой блокнот, изучая его, пока не зазвонил гонг, приглашавший к вечерней трапезе. Поужинав, он вышел и пересек лужайку позади дома, направившись к лесу, а затем к месту убийства Нейланда. Он оставался там довольно долго, осматривая местность с разных точек зрения. Больше всего он заинтересовался местом за деревом: здесь детектив-сержант Рингвуд нашел следы ботинок Феликса Нейланда, и здесь же они осматривали клочок папиросной бумаги с непроклеенным краем.
Глава XV
Майор Чаллоу сидел в кабинете старшего констебля полицейского участка в Сидбери. Монокль в его глазу сурово поблескивал. У двери, словно на страже, стояли суперинтендант и детектив-сержант Рингвуд (последний в штатском). А перед майором непринужденно и почти беззаботно сидел мужчина, которому было от тридцати до сорока лет. Он был безупречно одет, и у него были коротко стриженные волосы огненно-рыжего цвета и маленькие усы «щеточкой» того же агрессивного окраса. На утонченном лице выделялись яркие и дерзкие глаза. Перед лицом старшего констебля его губы скривились в немного саркастичной улыбке.
– Вас зовут Патрик Мария О'Каллиган? – спросил майор.
– Совершенно верно, – ответил мужчина.
– Ваше место постоянного проживания?
– Где угодно, где мне случится быть, сэр, – пожал плечами О'Каллиган. – Могу описать себя как гражданина мира.
Майор не стал записывать этот дерзкий ответ.
– Понимаете, – со всей суровостью сказал он, – вы обвиняетесь в очень серьезном преступлении – в соучастии в убийстве Феликса Нейланда.
– Обо всем этом меня уже проинформировал этот… джентльмен, – ответил О'Каллиган, указав на детектива-сержанта Рингвуда.
– И о том, что все сказанное вами будет записано и может использоваться как свидетельство? – продолжил майор Чаллоу.
– Точно. Но мне есть что сказать, сэр, и я не возражаю против того, чтобы мои слова использовались в расследовании. Я и сам воспользуюсь этим, ну, или это сделает мой адвокат – если мне придется участвовать в судебном фарсе.
– Я предупредил вас, – вставил майор. – Вы можете сделать заявление, но вы не обязаны. Также вы имеете право проконсультироваться с адвокатом.
– Ясно, – парировал О'Каллиган. – Ну, для начала я бы хотел сделать заявление. И, кстати, можно спросить: что Мануэль Гарсиа говорил обо мне? Как я понимаю, его вы считаете потенциальным убийцей.
– Я не могу сказать вам, – ответил майор, – да и не ваше дело задавать вопросы.
– Ясно. Таково британское представление о справедливости? Ну, приступим к делу. Кто будет записывать?
Возмущенный майор кивнул суперинтенданту, и тот занял место за столом.
– Стенографируете? – весело спросил арестованный. – Или мне говорить помедленнее? Надеюсь, у вас хороший почерк.
– Я застенографирую, – коротко ответил суперинтендант.
– Хорошо. Это будет не так уж долго. Ну, начнем с того, сэр, – он обернулся к майору Чаллоу, – что вам должно быть очевидно – мне нет смысла отрицать, что я был на приеме мистера Нейланда. Вы меня там видели. И я видел вас. Конечно, тогда я считал, что вы – самый обычный джентльмен. Я знать не знал, что вы – полисмен.
Майор возмущенно хмыкнул, но ничего не сказал.
– Я там был. Хоть и без приглашения. Расскажу вкратце. Я недавно прибыл из Южной Америки, и на судне я завел знакомство с молодым ослом по имени Харви Гарфорт. Я называю его ослом, поскольку у него было отвратительное представление о покере – к несчастью для него. Он проиграл. Я выиграл. Как у того человека из притчи, у него не было денег, чтобы расплатиться наличными, и он отдал мне определенный документ. Нужно ли говорить, что это была за бумага?
– Нет, – ответил майор, – в этом нет необходимости.