– И? – спросил майор.
– Возможно, это немного не по правилам. Но он хочет сделать заявление. Я предупредил его, но визит того испанца, Валдиза, повлиял на него. Чтобы я смог подготовиться к защите, он уже рассказал мне обо многом, но теперь он говорит, что нет причин утаивать информацию от следствия, и он желает, чтобы вы узнали все факты. Тщательно все обдумав, я не возражаю против этого. В конце концов, все эти факты лишь дополняют то, что вы уже знаете, то есть сказанное им на дознании.
– Мы не принуждаем его давать показания, – ответил майор.
– Конечно. Это нарушило бы правила, ведь против него выдвинуто обвинение. Но, насколько я понимаю, был произведен еще один арест, а значит, с предъявлением обвинения могут возникнуть трудности?
Но из осторожности майор Чаллоу не стал отвечать на вопрос.
– При чем тут это? – спросил он.
– Ох, я просто предполагаю, что дополнительная информация может помочь вам. Я знаю, помощь обвинению – это не дело защиты, – со смехом добавил он, – но понимаете, в этом деле обвиняемый желает, чтобы вы получили дополнительные показания. И я не могу остановить его.
– О! Эвоно как! Думаю, понимаю. Мистер Кестон, может быть, вы хотите узнать, что мы думаем об этом заявлении? Ну, вы этого не узнаете. Эвоно как!
– Майор, все в порядке, – снова рассмеялся адвокат, – мне бы очень хотелось услышать ваш комментарий, но я все понимаю. В любом случае, я могу сказать, что лично я убежден в невиновности моего клиента. И полагаю, вы не хотите повесить не того человека. До свидания!
Уходя, он снова рассмеялся. В частной жизни они с майором были хорошими друзьями, так что он мог позволить себе небольшое подтрунивание над товарищем.
– Разве это похоже на адвоката? – спросил майор Чаллоу, едва за Кестоном закрылась дверь. – Очевидно, он пытался отговорить Гарсиа от дачи показаний; но когда он увидел тщетность своих попыток, он решил вытянуть из нас, что мы об этом думаем! Ну, я немедленно пойду и поговорю с его клиентом. Вы наверняка хотите заняться отпечатками. Так что лучше отправьте кого-то из своих людей в Скотленд-Ярд и прикажите ему вернуться с отчетом.
– Хорошо, сэр.
Взяв с собой стенографиста, майор зашел в камеру Гарсиа и поприветствовал того не то чтобы с любезностью, а, скорее, с официальной вежливостью. Гарсиа ответил на его приветствие.
– Надеюсь, у вас есть все необходимое? – спросил майор.
– Кроме свободы, – ответил Гарсиа. – Да, сэр, у меня нет никаких жалоб на здешние условия.
– По словам вашего адвоката, вы хотите дать показания?
– Да, это так.
Старший констебль зачитал стандартное предупреждение о правах, закончив его словами:
– Я хочу, чтобы вы полностью понимали: наш английский закон, который я представляю, не требует от вас каких-либо слов или действий, которые могут повредить вашей защите.
– Спасибо, да. Я понимать. Но я хочу рассказать. Это то, о чем я не хотеть говорить на дознании. Однако сеньор Валдиз уже объяснить вам, мою роль при Доне Гонсалесе?
Майор Чаллоу кивнул.
– Если это возможно, – продолжил Гарсиа, – я не хотел бы чтобы все вокруг узнали то, про что я собираюсь говорить.
– Тогда было бы лучше не рассказывать мне, ведь я уже предупредил вас, что все сказанное вами может быть использовано как улика.
– Знаю. И оно будет использовано как свидетельство в мою защиту, если я предстать перед судьей. Тогда мне самому придется воспользоваться этим при помощи адвоката. Но я подумать, что если рассказать вам, то это поможет вам разобраться с моим делом. Так как мне прийти в голову, – улыбнулся Гарсиа, – что теперь вы, сэр, не настолько, как раньше, уверены, что это я убил сеньора Нейланда. Очень уж вы затягивать дело.
– Наши методы иногда медлительны, – печально улыбнулся майор. – Так что вам не стоит полагаться на это.
Гарсиа пожал плечами и начал рассказ:
– Сеньор Игнасио Валдиз рассказать вам о перестрелка в доме его племянника? Когда мой начальник, генерал Зумайя, быть тяжело ранен?
– Да.
– Тогда вы лучше понимать то, что я расскажу. Сеньор Валдиз не знать настоящей причина, по которой напали на меня и генерала. Это было из-за того, что у генерала был важный документ – всего лишь полстранички бумага, но написанное на ней затрагивать жизни много людей. Это был список граждан Сан-Мигеля, которые, как это называется на вашем языке, «вели темные игры». Это ведь не жаргонная фраза? Нет? Они казались сторонниками предыдущего правительства, но тайно поддерживать Дона Гонсалеса. Понимайте, сэр, во время восстания бывают такие люди, у которых патриотизм не стоит во главе угла, но время от времени и их необходимо задействовать?