– Да, понимаю, – вставил детектив, – он бросился вперед и заколол Нейланда.
– Ничего подобного. Он оставался на своем месте.
– Как же он тогда убил его?
– Довольно просто. Он метнул кинжал – через пруд.
– Ух! – присвистнул Рингвуд. – Мистер Вестерхэм, почему вы так решили?
– По двум причинам. Во-первых, Валдиз рассказал, что именно таким методом он убил одного из сыновей Гарсиа, а во-вторых, потому что я видел, как он демонстрировал свое умение метать ножи.
– Как?
– Ну, это было не метание ножей как таковых, но по сути это одно и то же. На ярмарке. Там были соревнования в дартс – дротик за два пенса, а если человек наберет нужную сумму очков, то получает пачку сигарет. Я видел, как Берт три раза бросил дротик, и все три раза он попадал в наилучшие сектора. Таким образом он и выиграл те сигареты, о которых я упоминал. Тогда я не придал этому значения; то есть обратил лишь внимание на его необычайное мастерство, но не более. А вот когда Валдиз рассказал об убийстве посредством метания ножа… ну, я сложил два и два и получил четыре.
– Сэр, так вот почему вы сделали то движение рукой – там, у озер?
– Да. Мне бы не следовало его делать. Это был внезапный импульс, и сейчас я не могу представить, что мной двигало.
– Мистер Вестерхэм, не удивительно, что он обозвал вас «чертом»! – восхищенно воскликнул детектив. – Я и сам начинаю думать, будто в вас есть что-то сверхъестественное.
– Вовсе нет, – ответил викарий. – Просто я привык ничему не верить на слово, все подмечать и смотреть в корень. Подумайте над произошедшим, и вы увидите, что все довольно просто – нужно просто собрать кусочки в единое целое. Я не претендую на звание Шерлока Холмса, и мои дедукции – всего лишь здравый смысл. В них нет никакой гениальности. Кроме того, у меня был мотив. Конечно, я хотел добраться до убийцы бедняги Нейланда, а также я хотел вытащить кое-кого из тяжелого положения.
Детектив на мгновение задумался.
– Вы имеете в виду мисс Гарфорт? – предположил он.
– Да. Вам, может быть, известно, что мы с ней помолвлены. Естественно, что я хотел освободить ее из очень неприятного положения – а также помочь ее семье.
– Понимаю, сэр. Я присутствовал при том, как О'Каллиган делал свое заявление, и я знаю, что он не пощадил бы ее, дойди дело до суда. Он слишком жесток. Но нам придется отпустить его, ведь, насколько я понимаю, против него у нас ничего нет. Как и против Гарсиа. Да, сэр, я не думаю, что теперь имя мисс Гарфорт будет замешано во всем этом. И я хочу поздравить вас, мистер Вестерхэм.
– Большое спасибо.
– И еще одно, – добавил Рингвуд, – я не очень понимаю один момент.
– Да?
– Почему во вчерашнем письме вы попросили вручить вам и Берту (или Бичу) повестки, а затем проследить за ним?
– Ох, во-первых, я подумал, что это может развеять любые его подозрения в том, что вы действуете против него по моему наущению. Я знал, что он очень хитер, и, уйдя от меня вчера вечером, он мог прокрутить все в своей голове и догадаться о моей маленькой уловке, призванной получить его отпечатки на том бокале. Но зная, что его вызывают в качестве свидетеля, он, вероятно, посчитал бы себя свободным от подозрений. Однако в то же самое время я полагал, что убедившись в том, что ему придется давать показания против Гарсиа, он поспешит покинуть Копплсуик. Потому я и предложил установить слежку за ним.
– Мистер Вестерхэм, теперь я понимаю. Хотя я все еще не вполне поспеваю за вашей мыслью. Почему оказавшись в статусе свидетеля, он должен был скрыться?
– Потому что он еще не оказывался лицом к лицу с Гарсиа – и не осмеливался рисковать. Несколько раз он спрашивал: считаю ли я, что ему потребуется выступать в суде, и это заставило меня задуматься. Вспомните, он и Гарсиа еще ни разу не оказывались лицом к лицу. Во время возобновленного дознания, когда Гарсиа был здесь, Берт приложил все усилия, чтобы оказаться подальше. Он боялся оказаться узнанным. И вы говорили ему (как говорили и мне), что когда Гарсиа предстанет перед магистратом, Берт не потребуется ни в первый, ни во второй раз. Думаю, его план состоял в том, чтобы оставаться здесь до последнего. Можете понимать это так: Берт, вернее Бич, был в отчаянии. Из Сан-Мигеля он спасся бегством, и у него был очень плохой послужной список. Он хотел найти укрытие на длительное время – пока все не уляжется. Вероятно, поэтому он и согласился на предложение Нейланда стать его дворецким. Здесь, в тихой деревне, он мог безопасно затаиться. Даже после того, как он убил Нейланда, для него было безопаснее оставаться в «Радостном саду», так как сам по себе факт его внезапного отъезда пробудил бы подозрения. Но он решил улизнуть до того, как ему придется свидетельствовать на суде против Гарсиа. Как я уже говорил, он не смел так рисковать!