Он проговорил это настолько спокойно, даже посмеиваясь, одновременно глядя на лицо человека на кровати, что напряжённая обстановка в комнате разрядилась. Медлительный Доулиш снова занял своё место в углу. К Гидеону вернулась его учтивость, а у доктора Уитби, стоящего рядом с Аббершоу, исчезла насторожённость.
— Я полагаю, смерть наступила именно здесь? — как бы между прочим спросил Джордж и искоса взглянул на Уитби. У того уже был наготове ответ:
— Да, сразу после того, как мы внесли его сюда.
— Вижу, — Аббершоу оглядел комнату. — Наверное, вы принесли полковника в его же кресле? Насколько же удобны эти приспособления.
Он замолчал, погрузившись в размышления. Поскольку Доулиш нетерпеливо заворчал, Гидеон поспешно вмешался.
— Уже поздно, — сообщил он неестественно мягким голосом. — Мы, видимо, не должны больше задерживать доктора Аббершоу…
— Э-э… конечно, нет, — произнёс Уитби и нервно вздрогнул. Джордж понял намёк.
— Да, уже поздно. Желаю вам доброй ночи, джентльмены, — пробормотал он и направился к двери.
В один миг возник перед ним Гидеон с ручкой в руке. Как всегда, его отличала учтивость, но в небольших сверкающих глазах под косматыми бровями таилась какая-то опасность. Аббершоу понял, что ему не позволят не подписать свидетельство. Трое мужчин были настроены решительно, и любые возражения со стороны Джорджа были бы опровергнуты силой. В сущности, это была вынужденная подпись.
— А! Я совсем запамятовал, — беря ручку, сказал он с улыбкой, словно хотел загладить оплошность. — Так, дайте взглянуть. Где расписаться? О, вижу — вот здесь. Вы, конечно, учли все детали, доктор Уитби?
— Да, да. Все в порядке.
Только глупец, которого разыгрывал Аббершоу, мог бы не заметить нервозного состояния, в котором пребывал врач. Он весь трясся и практически не владел голосом. Аббершоу замысловато расписался и вернул ручку. А когда он направился к двери, в комнате явственно прозвучал вздох облегчения.
На пороге Джордж остановился и обернулся.
— Я думаю, бедняга Петри уже знает об этом? — поинтересовался он. — Надеюсь, он не сильно страдает. Бедный парень.
— Мистера Петри, конечно, известили, — жёстко произнёс доктор Уитби. — Конечно, это для него было ударом, но, как и для всех нас, не неожиданностью. Вайетт — родственник полковника лишь благодаря вторичному замужеству тётки. Это произошло уже после войны.
— Тем не менее, — Аббершоу вернул себе прежний суетный облик, — сильный удар и большое горе, большое горе. Спокойной ночи, джентльмены.
С последними словами он вышел и затворил дверь огромной, мрачной комнаты. В коридоре суетливый, напыщенный вид и внешняя простота, которые Джордж напускал на себя, слетели с него, он моментально стал насторожённым и целеустремлённым. Многое ещё было для него загадкой, но в одном он был твёрдо уверен: полковник Гордон Кумб умер не от сердечного приступа.
Аббершоу шёл по коридору к комнате Вайетта, которую нашёл без особого труда, так как хозяин дома ещё днём показал её Джорджу.
Полоски света под дверью не было, и Аббершоу колебался немного, прежде чем постучать.
В ответ ни звука. Подождав немного, он постучал опять. По-прежнему никто не отвечал, и тогда, повинуясь какому-то внезапному чувству, Джордж машинально нажал на ручку двери и вошёл.
Он очутился в длинной, узкой комнате с высоким окном, выходящим на балкон. Комнату освещало лишь слабое лунное сияние, лившееся через окно. Он увидел Вайетта. Тот стоял у окна в домашнем халате, касаясь рамы обеими руками.
Аббершоу заговорил первым, но Вайетт не шевельнулся. Затем он резко повернулся, и на какое-то мгновение лунный свет озарил его лицо, тонкие, изящные руки.
Вайетт подошёл к другу.
— Я только что узнал, — мягко и участливо сказал Джордж. — Мне ужасно жаль. Для тебя это сильный удар. Все, что в моих силах…
Вайетт покачал головой:
— Спасибо. Но доктор Уитби ждал этого события уже несколько недель. Я думаю, все приготовления были сделаны заранее.
— Мой дорогой, — Аббершоу говорил торопливо, — мы все исчезнем завтра же утром. Большинство на машинах.
— О, не делайте этого, — сказал Вайетт с внезапной горячностью. — При всей странности его желания дядя очень хотел, чтобы вечер тем не менее продолжался. Правда, я был бы тебе очень обязан, если бы ты остался до понедельника и убедил других сделать то же самое. В конце концов, это не дядин дом, а мой. Он перешёл ко мне со смертью тёти. Полковник очень хотел жить здесь, и я сдал дом ему. Он не был мне близким родственником, и, насколько мне известно, у него не было больше родни. Я хочу, чтобы ты остался, Джордж.
Он замолк и добавил, видя, что Аббершоу все ещё колеблется:
— Похороны и кремация состоятся в Лондоне. Гидеон обо всем договорился; он был адвокатом дяди и очень близким другом. Останься, если можешь. А сейчас спокойной ночи. Спасибо, что зашёл.
Аббершоу медленно покинул комнату, мысленно стараясь объяснить самому себе своё поведение. Ведь сначала он намеревался рассказать Вайетту все о своих открытиях и даже сейчас не мог понять, почему он этого не сделал. Интуиция подсказывала ему быть осторожным. Джордж был убеждён, что в эту ночь в Блэк Дадли появилось тайн больше, чем когда-либо знавал старый дом. Причём это были тайны, которые, как ему казалось, могли стать потенциально опасными, если о них рассказать преждевременно.
Джорджа в его комнате дожидался Прендерби; стоящая рядом пепельница была заполнена окурками.
— Наконец-то вы вернулись, — нетерпеливо выпалил он. — Я все время опасался, не устроят ли они ваше сенсационное исчезновение. Этот дом — скопище привидений, я здесь просто не могу избавиться от страха. Что-нибудь обнаружилось?
Прежде чем ответить, Аббершоу устроился в кресле у камина.
— Я подписал свидетельство, — после некоторой паузы вымолвил он. — Меня буквально заставили. Там собралась вся компания.
Прендерби наклонился вперёд, на его бледном лице появилась насторожённость.
— Они что-то замышляют, не так ли? — спросил он.
— О, несомненно, — веско подтвердил Джордж. Я видел лицо покойного. Дело вовсе не в сердечном приступе. Его убили — ударили ножом в спину, как мне кажется.
Прендбери взглянул на него с любопытством:
— Ну, конечно, мне это тоже приходило в голову. У вас есть какая-нибудь идея?
Аббершоу взглянул на него:
— Ужасно странная вещь, Майкл, которую я совершенно не понимаю. Все это более таинственно, чем вы думаете. Когда я отдёрнул простыню, то в полумраке с трудом мог рассмотреть лицо мертвеца; но все же света было достаточно, чтобы разглядеть одну вещь. Из-за большой потери крови он выглядел очень бледным, а эта пластинка на верхней части лица, она исчезла, и я увидел нечто совершенно необычное.
Прендерби вопросительно посмотрел на Джорджа:
— Что-то очень неприятное, старые шрамы?
— Вовсе нет. Это и есть самое любопытное.
Аббершоу наклонился вперёд, взгляд его стал жёстким и мрачным.
— Прендерби, у этого человека не было необходимости носить пластинку. Его лицо было целым и гладким, как ваше или моё!
— Неужели! — молодой человек постепенно осознал смысл сказанного. — Тогда это просто…
Аббершоу утвердительно кивнул.
— Маска, — коротко заключил он.
Аббершоу ещё некоторое время курил после того, как ушёл Прендерби. Когда, наконец, он лёг в постель, то не смог сразу заснуть. Он лежал, уставившись в тёмный потолок, и размышлял.
Едва Джорджа одолела дремота и события вечера показались промелькнувшим кошмаром, как над его головой раздался тяжёлый стук. Окончательно проснувшись, Джордж сел в кровати, его нервы были натянуты как струна.
Последующие события не заставили себя ждать. Непонятные звуки над головой слышались все явственнее. Казалось, будто разъярённый гигант крошил мебель на кусочки. В промежутках между ударами Аббершоу слышал, как кто-то без передышки бранится.
Набросив халат, он выскочил в коридор, где серые краски утра уже пришли на смену ночному мраку.