Глава 1
I
Незадолго до того момента, когда долгожданное приглашение было написано и послано, Десима сидела в спальне у окна, выходившего к океану, и думала о своей подруге Рэйчел. Рохан Квист должен был приехать в тот день в Рошвен на двухнедельные каникулы; ожидая Рохана, Десима всегда вспоминала о Рэйчел. В ее сознании эта пара была неразделима, словно они составляли семейную чету или, точнее, приходились друг другу братом и сестрой. Казалось странным, что этих свободных от брачных уз и знакомых с детства мужчину и женщину никогда не связывали интимные отношения. Они были не просто друзьями детства, оставшегося в далеком прошлом. Они почти всегда находились вместе, были практически неразлучны, и все же в их близости отсутствовал секс. Это пробуждало недоумение, любопытство. Но тот, кто знал Рэйчел, мог бы объяснить ситуацию так: отношения с мужчинами у Рэйчел складывались неудачно, она либо сразу отпугивала их своей внешней холодностью и сдержанностью, либо присущей ей манерой поведения исключала всякие мысли о сексе. Конечно, за этим стоял комплекс неполноценности; она ждала от мужчины постоянных подтверждений его интереса к ней и ставила планку своих требований к нему на высоту, недосягаемую для любого поклонника. Или, возможно, у нее не было никакого комплекса неполноценности, и она просто отличалась старомодностью взглядов, желая видеть в кавалерах благородных рыцарей без страха и упрека, гарцующих перед ее замком в сверкающих латах на белых скакунах без единой темной подпалины.
Бедная Рэйчел... Десима вспомнила, как она познакомилась с ней в Женеве. Английский твидовый костюм был чуть велик Рэйчел; она заплетала волосы в косы и накручивала их вокруг головы. Оригинально, решила Десима. По-своему красиво. Но все же не каждому понравится. У них было мало общего, но они все же подружились. Десима страдала от одиночества вдали от своего отца; Рэйчел, впервые в жизни разлученная с родителями, проявила больше теплоты и понимания, чем кто-либо другой. Рэйчел прибыла из незнакомого Десиме мира чаепитий у приходского священника и тенниса по уикэндам. Детство Десимы, дочери шотландского аристократа и итальянской графини, которые давно развелись, проходило в высшем свете; до четырнадцати лет девушка жила со своей легкомысленной, ветреной матерью, порхавшей по континенту среди международной элиты. Потом мать умерла, приняв в состоянии опьянения смертельную дозу снотворного. Отец вырвал Десиму из космополитического водоворота и увез на западное побережье Шотландии.
Десима полюбила Рошвен с первого взгляда. Отец волновался, что она с трудом привыкнет к глуши после блеска дюжины столиц, но девушке, уставшей от сложностей городской жизни, Рошвен показался сказкой, чудесным пристанищем, где можно укрыться от мира, в котором она играла навязанную ей роль зрителя, наблюдающего со стопоны за матерью, вечно пребывающей в состоянии лихорадочной погони за развлечениями. Рошвен показался Десиме самым прекрасным местом на земле.
Ее отец обрадовался браку дочери с Чарльзом Маннерингом, оксфордским профессором, автором двух книг по средневековой истории. Зять сразу понравился ему, и он добавил в завещание пункт, позволяющий Чарльзу вместе е доверенными лицами распоряжаться Рошвеном до совершеннолетия Десимы. Он даже ввел условие, согласно которому в случае смерти Десимы, если таковая наступит до того, как девушке исполнится двадцать один год, Рошвен переходит в собственность ее детей или, при отсутствии последних, мистера Чарльза Маннеринга. Но это могло произойти лишь в том случае, если Десима умрет до достижения ею совершеннолетия. После этого доверительные права теряют силу, и Десима становится единственной хозяйкой владения. Сам дом, ввиду своей удаленности, не обладал значительной ценностью, но окружавшие его леса представляли из себя небольшое состояние; они сдавались в аренду государству на весьма выгодных условиях.
Через шесть месяцев после свадьбы Десимы ее отец умер, и девушка стала богатой наследницей. Тогда ей было девятнадцать. А сейчас она приближалась к своему совершеннолетию. Этим утром она долго сидела у окна и, глядя на темные воды, обдумывала свои проблемы. Десиме были ясны стоявшие перед ней трудности. Преодолеть их будет непросто. Очевидно, существует исключительно простое решение, которое буквально смотрит на нее. Жаль, что Рохан не может ей помочь, ведь он — кузен Чарльза. Рохан... Рэйчел.
Десима замерла. Приезд Рэйчел способен все разрешить. Старою одной, надежной Рэйчел, на которую можно положиться. Это — идеальный выход. Она должна появиться здесь. Быстро подойдя к маленькому секретеру, стоявшему в углу комнаты, она нашла бумагу, ручку и начала писать аккуратным, мелким, округлым почерком.
II
Чарльз Маннеринг сидел в своем кабинете, окна которого выходили на восток, в сторону гор, и думал о своей жене. На столе перед ним стояла фотография Десимы, сделанная в день свадьбы. Он взял рамку со снимком в руки и долго рассматривал его. Казалось трудным поверить в то, что он впервые встретил ее всего лишь два с половиной года тому назад. Но это время оказалось очень насыщенным событиями.
Откинувшись на спинку кресла, он на мгновение закрыл глаза. Увидел себя тридцатишестилетним ученым с большим авторитетом в академических кругах, удобно обустроившимся в своей холостяцкой оксфордской квартире. К тому моменту он уже обладал почти всем, в чем нуждался: успехом в работе, личной свободой, многочисленными приятелями. Все было бы идеально, если бы он имел достаточно средств, чтобы оставить преподавательскую деятельность, занимавшую большую часть его жизни, и обрести полную независимость. Он смог бы путешествовать, больше времени уделять научным исследованиям, писать книги. Но в жизни все не бывает идеальным; в целом ему очень повезло. Грешно жаловаться на такую судьбу.
Однажды он отправился на уикэнд в Лондон к своим родственникам Квистам, и Рохан, сияя с видом фокусника, достающего из цилиндра пару белых кроликов, появился в сопровождении двух девушек. Чарльз смутно помнил Рэйчел по визиту, состоявшемуся несколько лет тому назад, но вторую девушку с раскосыми голубыми глазами и шелковистыми черными волосами он видел впервые. Конечно, она была слишком молодой. Обычно тридцатишестилетний мужчина видит в восемнадцатилетней девушке ребенка. Но они обменялись несколькими фразами, и Чарльза потрясли умудренность и всеведение, которые таились за этими настороженными раскосыми глазами. Девушка была взрослой не по летам. В ней угадывалась искушенность, о которой она сама прекрасно знала.
Чарльз был очарован, заинтригован. Прежде его привлекали девушки постарше; впервые он испытал интерес к столь юной особе. Обретя полную уверенность в том, что не услышит отказа, он предложил ей переспать с ним. Никогда еще он так не просчитывался. В какой-то неприятный момент он решил, что все испортил и потерял шансы на успех, но она простила его и проявила желание встречаться с ним. Любые отклонения от традиционных, классических норм морали исключались. Если его интересует только это, он может забыть о ней.
Чарльз, как большинство умных мужчин, считал, что при желании может быть неотразимым; Десима нанесла жестокий удар по его самолюбию. Оно на самом деле пострадало так сильно, что по возвращении в Оксфорд Чарльзу с трудом удавалось сосредоточиться на работе; он не мог писать дальше книгу о Ричарде Львиное Сердце. Он послал письмо в Рошвен и получил очаровательный ответ с приглашением провести там уикэнд. Как только Чарльзу удалось освободиться от лекций, он тотчас помчался в аэропорт, чтобы вылететь ближайшим рейсом в Инвернесс.
Ему понравился Рошвен. Он показался ему безнадежно далеким от цивилизации, плохо оснащенным (подумать только — тут даже не было дороги, которая соединяла бы дом с ближайшим населенным пунктом!), но весьма удобным для проведения каникул, спокойной работы над книгой и научных исследований. Отец ее и мы, который был старше Чарльза всего на несколько лет, показался ему славным человеком. Он находился в превосходном настроении, так как только что продлил договор о сдаче в аренду леса; это обеспечивало его солидным доходом на ближайшие несколько лет. Полезная собственность — этот лес. Строительная древесина росла в цене. С момента образования комитета по лесному хозяйству стоимость Рошвена подскочила с двух тысяч фунтов до ста...