Если несчастный Герман смотрел на входящую Эрнестину со страхом, то граф Окстьерн, увидев ее, был охвачен таким живейшим волнением, что на несколько минут даже потерял дар речи. Вы сами видели Окстьерна, он необычайно красивый мужчина, но что за душа скрывалась под сей привлекательной оболочкой! Граф, несметно богатый и с недавнего времени полновластный хозяин состояния своего, не знал удержу в своих страстях. Ни доводы разума, ни препятствия не останавливали его, но лишь распаляли буйный его нрав. Не имея ни принципов, ни добродетелей, однако же преисполненный предрассудков, горделивый без меры, готовый бросить вызов самому государю, Окстьерн был уверен, что ничто в мире не может воспрепятствовать его страстям. Таким образом, все те, кто имел несчастье стать предметом любви его, тут же подвергались самым яростным преследованиям. Чувство это для души благородной почти что равно добродетели, для души же развращенной, подобной душе Окстьерна, оно становится источником многих преступлений.
Как только опасный сей человек увидел нашу прекрасную Эрнестину, так сразу же возымел коварный замысел соблазнить ее. Он много танцевал с ней, сел подле нее за ужином и столь явно выказывал свои чувства, что никто в городе более не сомневался, что она скоро станет либо женой, либо любовницей Окстьерна.
Трудно описать состояние Германа во время событий сих. Он был на балу, но, видя возлюбленную свою под опекой столь знатного вельможи, разве имел он возможность хоть на миг приблизиться к ней? Несомненно, Эрнестина ничуть не изменилась по отношению к Герману, однако может ли юная девушка сопротивляться гордыне своей? Может ли она хоть на миг не опьяниться воздаваемыми ей прилюдно почестями? Поклонение это, столь для нее лестное, лишь подтверждает славу о красоте ее — так разве вспомнит она о том, что еще совсем недавно жаждала вызывать восхищение только у одного мужчины? Эрнестина видела, что Герман был взволнован, но Окстьерн был в ударе, все собравшиеся восхваляли красоту ее, и горделивая Эрнестина забыла о том, какое горе причиняет поведение ее несчастному возлюбленному.
Не забыт был и полковник. Граф долго говорил с ним и, предложив свои услуги в Стокгольме, убедил полковника, что тот еще слишком молод, чтобы прозябать в отставке и не стремиться к повышению в чине, на которое он по рождению и талантам своим вполне мог рассчитывать. Граф мог бы поспособствовать ему в этом, как, впрочем, и во всем остальном, оказав протекцию при дворе. Окстьерн умолял полковника не пренебрегать его предложением, ибо услуга эта доставит ему лишь величайшую радость, а столь достойный человек, коим является полковник, непременно сможет отплатить ему тем же.
Бал закончился поздно ночью, все разошлись.
На другой день сенатор попросил госпожу Шольтц в мельчайших подробностях рассказать ему о юной скифской красавице, чей образ не покидал его с той самой минуты, как только он увидел ее.
— Это самая красивая девушка в Нордкопинге, — ответила негоциантка в восторге от того, что граф, покусившись на возлюбленную Германа, может быть, вернет ей сердце молодого человека. — Поистине, сенатор, во всем краю нет девушки, которая могла бы сравниться с ней по красоте.
— Во всей стране? — возмутился граф. — Во всей Европе, сударыня!.. А чем она занимается? Каков ее образ мыслей? Что любит она? Кто возлюбленный этого небесного создания? Кто может оспаривать у меня обладание этим сокровищем?
— Не буду говорить вам о рождении ее, вам известно, что она дочь полковника Сандерса, человека заслуженного и благородного. Однако вы, вероятно, не знаете, и известие это может вас огорчить, ибо чувство ваше по отношению к ней вполне определенно, что она в ближайшее время собирается выйти замуж за одного молодого служащего из моего торгового дома. Она влюблена в него до безумия, и он отвечает ей взаимностью.
— Такой союз для Эрнестины? — воскликнул сенатор. — Сей ангел — и станет женой простого клерка!.. Этому не бывать, сударыня, не бывать! Вы должны помочь мне, чтобы смехотворный брак сей не был заключен. Эрнестина создана, чтобы блистать при дворе, и я хочу, чтобы она появилась там под моим именем.