Впрочем, я преклоняюсь перед тобой, читая строки, где ты говоришь, что не заслуживаешь никакой похвалы. Воистину, венец твой от этого только прибавляется!
Перестав гневаться на Бога и признав, что бедствия наши могут быть вызваны Божьей справедливостью, ты сможешь увидеть, что судьба, которую Бог положил нам, является скорее не справедливым приговором, но незаслуженной милостью, благодатью с небес. Возлюбленная моя! Взгляни, как в милости Своей Господь выудил нас из погибельного моря, в котором мы обретались; исторг из пасти Харибды, не глядя на то, что мы не желали спасения; спас с тонущего корабля, чтобы могли мы сказать вместе с псалмопевцем: «Я беден и нищ, но Господь печется о мне!» Вспоминай снова и снова, в каких бедах погрязли мы и от скольких избавил нас Господь, говори о судьбе нашей не иначе как с благодарностью! Историей о наших бедствиях ты сможешь утешить любого страдальца, который разуверился в благости Божьей! Пусть каждый знает, как благ Господь, который слышит молитвы детей своих и приходит им на выручку, даже когда они не желают этого. Взгляни на то, сколь велика оказалась Божья милость к нам, с каким состраданием вершил Господь свой суд над нашими грехами, сколь мудро обратил он во благо то, что является злом по природе своей. Милостиво Он спас нас от греха, в котором жили мы, и, нанеся рану всего лишь одному члену моего тела (рану, вполне заслуженную), Он смог исцелить две души — твою и мою. Сравни опасности, которым подвергали мы себя, живя в грехах, и путь, каким пришла к нам Божья помощь. Сравни болезнь и лекарство. Сравни то, что заслужили мы, и жалость, с которой Бог отнесся к нам.
Тебе известны все глубины распутства, в которые моя необузданная похоть завлекла наши тела, презрев все людские и Господни заповеди, не почитая даже недели страстей Господа нашего, и даже святые таинства не могли удержать нас от мерзостей, каким мы предавались. Даже когда ты не желала быть со мною, пыталась отвратить меня и охладить мой пыл, я угрозами и побоями принуждал тебя к соитию — ведь женщина создана слабее мужчины по природе своей. Огонь похоти, сжигавший все внутри меня, был настолько силен, что я стал почитать превыше себя самого и даже Бога мои греховные удовольствия, одно упоминание которых приводит в смущение добропорядочного человека. Посему я и сейчас не могу представить, чтобы мог быть иной выход, кроме как запретить мне вовсе любую возможность плотского сношения. Потому хоть дядя твой и предал меня, но с Божьей стороны было целиком правильно и даже милосердно изувечить всего лишь одну часть моего тела — ту, где обитала похоть и которая служила источником моих греховных желаний, — и дать мне тем самым жить ради иных благ. Тем самым одна часть моего тела совершенно справедливо поплатилась за все прегрешения, совершавшиеся ради ее насыщения, а сам я смог освободиться от искушения, которое довлело над разумом моим и плотью. Потому я мог теперь приходить к священным алтарям, будучи уверенным, что никакое плотское искушение не сможет более совратить меня. Разве не милостиво это — причинить боль всего лишь одной части тела, утратив которую я мог снова печься о спасении души моей, и более того — утрата которой никак не препятствовала мне в моих трудах. Да и к прочим делам служения Бог подготовил меня, освободив навеки от плотских искушений.
Поэтому, когда Божья благодать лишила меня (вернее сказать, освободила меня) от частей, именуемых обычно «срамными частями» за частое злоупотребление ими и не имеющих подобающего им приличного названия, что еще оставалось ей сделать, чтобы омыть меня от всякой скверны и содержать в совершенной чистоте? Многие мудрецы стремились к подобной чистоте так ревностно, что готовы были оскопить себя, чтобы не отягощаться постыдным желанием. Сам апостол Павел трижды просил Господа, чтобы Он удалил от него жало в плоти, но Бог не соизволил ответить на его молитвы. Ориген, великий христианский философ, являет нам пример того, как должно желать такой непорочности, ибо он сам оскопил себя ради победы над плотским огнем, бушевавшим внутри него. Он будто истолковал буквально слова Господа, что блаженны скопцы, оскопившие себя ради Царствия Небесного, и что следует отторгнуть от себя ту часть тела, которая тебя искушает.
Прошу тебя, сестра моя, не смущайся и не гневайся, не хули Отца нашего, который в заботе своей воспитывает нас, ибо написано: «Кого любит Господь, того наказывает».
Желая, чтобы мои молитвы были услышаны, я написал молитву, которую посылаю тебе, дабы ты могла принести ее к престолу Господнему в заступничество за меня:
Боже, который от начала мира сотворил женщину из мужеского ребра и тем самым освятил великое таинство брачных уз! Господи, одаривший брачные узы безмерными почестями, родившись от девы, готовящейся к принятию брачных уз, и совершив первое из своих чудес на свадебном пиру! Господи, по благодати своей и волеизъявлению своему даровавший мне целебное лекарство, чтобы излечить невоздержание моей греховной плоти! Не отвергни молитв смиренной рабыни Твоей, заступницы моей пред престолом небесным, моей верной возлюбленной. Прости, о милосердный, Тот, который есть сама милость, прости прегрешения мои, и пусть величие и богатство Твоего милосердия испытает множество грехов моих. И если виновен я — накажи меня сейчас, дабы избежал я наказания в вечности. Пусть раб Твой испытает целительную отцовскую розгу, а не меч хозяйского гнева. Наказывай тело, дабы спасти душу. Приди к нам как спаситель, а не разбойник, скорее в милости, нежели в правде, в обличье Отца, нежели Повелителя. Как сказал пророк, «искуси меня, Господи, и испытай меня; расплавь внутренности мои и сердце мое», и по малым силам моим посылай мне испытания. Об этом учил Павел, говоря, что «и верен Бог, который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил, но при искушении даст и облегчение, так чтобы вы могли перенести». Ты соединил меня с возлюбленной моей, Господи, и пожелал вновь разлучить нас. Теперь же, Боже, что в милости своей Ты начал, в милости своей и заверши, и кого на время разлучил на земле, соедини навеки в тебе на небесах. Ты, который есть упование наше, удел наш, утешение и ожидание грядущего. Ты будь благословен во веки веков. Аминь.
Прощай во Христе, невеста моя, навеки прощай и живи во Христе».
Прощай навеки…
Она исполнила его волю, как исполняла ее всегда, и написала в ответ только: «Прощай, мой возлюбленный, мой супруг, приветствую тебя, мой духовный учитель».
Это было последнее письмо Элоизы Абеляру.
Шло время. Абеляр вернулся в Париж и вновь начал читать лекции студентам в Латинском квартале. Впрочем, это не спасло его от преследования церковников, которые традиционно ополчались против его попыток рационального познания мира, сотворенного Господом для того, чтобы остаться не познаваемым человеком. Абеляра обвинили в еретических проповедях. Был составлен список его прегрешений и издан «Трактат против некоторых заблуждений Пьера Абеляра». На Сенском церковном соборе должен был состояться диспут Абеляра и автора трактата. Присутствовал король Людовик VII, епископы, аббаты и даже один архиепископ. Абеляр предвкушал удовольствие от спора. Но, увы, ничего подобного не случилось. Ему не дали слова сказать! Было произнесено, что все «ереси» Абеляра признаны зловредными и ему надлежит публично от них отказаться. Так вместо дебатов состоялся судебный процесс. Его результаты были записаны и направлены папе Иннокентию II в Рим. Собор предлагал осудить ереси Абеляра и отлучить его от Церкви.
Абеляру было немного за шестьдесят, но он был болен, совершенно разбит и превратился в старика. Он отправился в Рим, чтобы лично оспорить решение собора, но по дороге узнал, что папа формально осудил его на «вечное молчание» и что книги его сожжены на площади Св. Петра. Второй раз горели его книги… Этого он не смог пережить. 12 апреля 1142 года Абеляр умер, и аббат, бывший его спутником, написал Элоизе письмо, сообщив о его смерти.
Итак, она его окончательно утратила… Тогда Элоиза решила выполнить последнюю волю покойного и похоронить его в своем аббатстве. Тот же аббат, знавший историю злоключений, которым подвергалась их любовь, тайно извлек уже захороненное тело и доставил его Элоизе.