В оливково-зеленой куртке с поднятым капюшоном он казался могучим пришельцем из лесного края.
— Конечно, целых четыре дня, — парировала Сара. — А потом нас не будет дома до третьего. А к тому времени без воды...
— Мы можем оставить ключ коменданту.
— А я не хочу, чтобы он заходил к нам в наше отсутствие.
— Я дам ему десятку.
— Дай лучше мне, папа, — вмешалась Молли. — Я останусь дома и буду ее поливать.
— Не сомневаюсь, — ответил Майкл, а Молли захихикала.
— А кто повесит гирлянду? — спросила Сара.
Последняя зацепка. Торг по мелочам.
— Я, — вызвался Майкл.
— Но не длиннее восьми футов.
— Договорились, — отозвался Майкл, пожимая ей руку и подмигивая Молли.
Они шли, запорошенные медленно кружащимся снегом, разглядывая выставленные на продажу вдоль домов деревья, держась за руки и стараясь подстраиваться друг под друга, словно во время прогулки по студенческому городку колледжа. Майкл был на три дюйма выше жены, но, будучи длинноногой, она без труда поспевала за ним. Сегодня Сара надела облегающие джинсы, массивные ботинки и светло-голубую куртку, а на коротко постриженные светлые волосы натянула красную шерстяную шапочку. Молли носилась впереди в поисках подходящей елки и «делала стойку» на каждое дерево побольше.
— Мама! — В ее голоске звенел триумф первооткрывателя.
Сара неохотно подошла поближе.
Девочка стояла рядом с коротеньким толстеньким человечком в коричневых шерстяных перчатках, зеленой шапке с ушами, коричневых вельветовых брюках и насквозь промокших ботинках с высокими голенищами. За его спиной тоненькая гирлянда фонариков опоясывала деревья, выстроенные в ряд вдоль кирпичной стены здания между китайским ресторанчиком и прачечной. Затянутой в перчатку рукой, невидимой в гуще ветвей, он обхватил тонкую верхушку понравившейся Молли елки. Он жевал окурок потухшей сигары и вопросительно смотрел на Сару.
Девочка застыла перед неказистой гирляндой, чрезвычайно гордясь тем, что отыскала такое безукоризненное дерево — не выше пресловутых восьми футов, в густой и пушистой мантии сине-зеленых иголок. В слабом сиянии фонариков волосы Молли, свисающие на лоб небрежными прядями, вдруг приобрели оттенок благородного старого золота.
Перед ее личиком, кружась, опускались снежинки. В радостном предвкушении глаза девочки стали большими-пребольшими. Внезапный порыв ветра подхватил завиток светлых волос и, словно за шелковой занавеской, на миг скрыл бледно-голубые глаза. В них, сияющих и полных надежды, казалось, светилась вся чистота Рождества. При виде Молли, замершей рядом со своим долгожданным трофеем, со своим драгоценным сокровищем, молившей взглядом об одобрении и поддержке, Сара вдруг почувствовала, что никогда больше не увидит своего ребенка таким невинным.
— Симпатичная, — сказала она и крепко прижала к себе дочь.
Дома их уже ждало сообщение. Красный огонек автоответчика мигал, как глаз неведомого чудовища.
— Майкл, — произнес женский голос. — Говорит Джеки Диас. Ты не смог бы перезвонить мне сразу же? Я — в конторе.
Оба разом посмотрели на часы.
Без тринадцати семь.
Через несколько секунд металлический голос автоответчика объявил число и время звонка:
— Понедельник, двадцать первое декабря, восемнадцать часов тридцать одна минута.
— Кто такая Джеки Диас? — спросила Сара.
— Отдел по борьбе с наркотиками, южный Манхэттен.
— Пусть подождет, пока мы пообедаем, — заявила Сара.
— А если что-то важное? — возразил Майкл. Он уже снимал трубку телефона.
— Майкл, ну пожалуйста, — протянула она. — Я только-только собиралась...
— Секундное дело, — ответил он, роясь в записной книжке.
Сара поморщилась и направилась к холодильнику. Майкл набрал номер. На другом конце города телефон звонил, звонил, звонил...
— Отдел по борьбе с наркотиками.
— Детектива Диас, пожалуйста.
— А кто говорит?
— Помощник прокурора Уэллес.
— Минуточку.
Майкл ждал. Где-то в глубине комнаты Сара с шумом совала пластиковые тарелки в микроволновую печь. Молли добралась до телевизора и включила МТВ.
— Привет, Майкл. Извини, что заставила тебя ждать. Ты можешь приехать прямо сейчас?
— А в чем дело?
— Видишь ли, я задержала мелкого торговца наркотиками, некоего типа по имени Доминик Ди Нобили. Взяла при продаже шести унций кокаина. После двух часов допроса он почти что раскололся.
— Насчет чего?
— Речь идет об организованной преступности.
— Через полчаса буду у себя в офисе.
Слабый снег перешел в настоящую метель.
Если бы не слова «организованная преступность», никто бы даже под страхом смерти не прибыл сюда в такой вечер; совещание отложили бы по крайней мере до окончания снегопада. Однако детектив второго класса Жаклин Диас и заместитель начальника подразделения Майкл Уэллес собрались-таки в комнате номер 667, чтобы выслушать Доминика Ди Нобили.
Джеки, миниатюрная пуэрториканка по происхождению, родилась и выросла в Бруклине, а образование получила в полицейской академии «Джон Джен». Майкл дал бы ей года двадцать три — двадцать четыре. Она до сих пор не успела сменить синие джинсы и куртку с капюшоном, в которых выходила на задание. Майклу уже доводилось работать с ней раньше, когда она служила агентом Отдела борьбы с уличной преступностью. Ей нравилось работать с Майклом, и сейчас она позвонила ему, поскольку, видимо, уцепилась за что-то серьезное в области его нынешних интересов.
Ди Нобили сдрейфил сразу же, стоило ей только предъявить ему полицейский жетон и надеть наручники на него и на своего информатора, которого усадили в другую машину и увезли в неизвестном направлении. Хороших «подсадных уток» найти не так-то просто, стоило ли «палить» его задаром? С другой стороны, Ди Нобили четко светило от пятнадцати лет до пожизненного заключения за преступление первой категории. Не успела Джеки еще зачитать задержанному его права, как он уже принялся молить о пощаде и кричать, что теперь его убьют, что его надо отпустить, поскольку раньше он ничем подобным не занимался...