Возвращаясь к литературным произведениям, вспомним поэму Н.В. Гоголя «Мертвые души». Ловкие таможенные чиновники изобрели весьма экстравагантный способ массовой контрабанды, используя при этом гурты мелкого скота, а именно баранов.
Баранов обшивали овчиной, под которой и переправлялись контрабандные ценности. Подобные «операции» приносили чиновникам баснословные доходы, и после 3–4 бараньих «ходок» через границу капиталы дельцов от таможни, включая незабвенного П.И. Чичикова, возросли до нескольких сотен тысяч[15].
Способ совершения преступления включает в себя те приемы и методы, которые использовал преступник для совершения преступления. На страницах «Человеческой комедии» О. Бальзак повествует об одном господине, желающем избавиться от жены. Делается это очень простым способом: женщина едет на прогулку в коляске, запряженной лошадьми, которых накормили овсом с солью. «Жена кататься — лошади в воду!»[16].
Субъективная сторона преступления
Как известно, субъективная сторона преступления — это внутреннее психическое отношение преступника к совершенному им преступлению. К признакам, образующим субъективную сторону преступления, относятся вина в форме умысла или неосторожности, мотив, цель, а также аффект как имеющее уголовно-правовое значение эмоциональное состояние в момент совершения преступления[17].
В художественных произведениях мы находим немало интересных примеров тому, какие сложности сопутствуют правильному установлению признаков субъективной стороны содеянного в тех или иных случаях.
И в теории, и на практике порой возникают серьезные трудности при отграничении деяний, совершенных с косвенным умыслом, от деяний, совершенных по легкомыслию. Грань между этими видами умысла и неосторожностью тонкая, и главное различие между ними заключается в содержании волевого момента[18].
При легкомыслии волевой момент характеризуется тем, что лицо без достаточных к тому оснований рассчитывало на предотвращение общественно опасных последствий своего деяния. В отличие от косвенного умысла, воля лица направлена на предотвращение преступных последствий своего деяния, при этом расчет делается на конкретные реальные обстоятельства, которые, по мнению виновного, способны предотвратить наступление преступного результата. Если же таких реально существующих факторов нет, а лицо, совершающее деяние, надеется на авось, т. е. ни на что не надеется, налицо косвенный умысел.
В литературе мы также можем найти примеры того, насколько тонок «водораздел» между косвенным умыслом и легкомыслием. Яркой иллюстрацией этому служит поступок мисс Кэрьюферз из рассказа Джека Лондона «Под палубным тентом».
Очаровательная мисс Кэрьюферз совершает круиз на пароходе через океан. На стоянке у острова Коломбо она развлекается страшным зрелищем: туземные мальчики ныряют за брошенными монетами в кишащую акулами бухту. Они рискуют делать это лишь по соседству с береговыми акулами, которые охотятся за рыбой. Но стоило появиться страшному людоеду — тигровой акуле, как мальчишки тут же выскочили из воды. Вошедшая в азарт мисс удивилась и, бросая монеты в воду, стала уговаривать одного из мальчиков продолжать ныряние. Он отказался, и тогда мисс Кэрьюферз вынула соверен (золотую монету). «Не искушайте его, — просил капитан, — это для него целое состояние». Мальчик и монета, пишет автор, взлетели в воздух одновременно. Вода была прозрачна, и мы сверху видели все. Акула была крупная и сразу перекусила мальчика пополам[19].
Поступок этой молодой дамы не только морально омерзителен, но и преступен. Вряд ли можно утверждать, что ее действия были совершены с прямым умыслом на убийство мальчика. Однако наличие либо косвенного умысла, либо одного из видов неосторожности исключать мы не можем.
Одним из видов неосторожности выступает преступная небрежность.
Преступление признается совершенным по небрежности, если лицо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло предвидеть эти последствия.
На наш взгляд, такое отношение к возможным преступным последствиям демонстрирует герой чеховского «Злоумышленника», крестьянин Денис Григорьев, которого задержали за отвинчивание гаек у железнодорожных рельсов, которые, по словам самого Григорьева, «климовские мужики» приспосабливают в качестве грузила для удочек. Приведем фрагмент допроса Григорьева судебным следователем.
19
См.: Маркова М.Г. Художественная литература в преподавании советского гражданского и семейного права. С. 53.