Без единого слова Кику повернулась и отправилась назад в серный мрак, к поселению своего культа.
- Так, - прокричал ей вслед Тоши. – Ты не против, если я пройду по вашей земле?
Кику, не оборачиваясь, с безразличием махнула ему рукой.
- Отлично, - сказал Тоши. – Это правда, все, чего я хотел.
Тоши добрался до своей лачуги перед самым рассветом. Его дом располагался в самой унылой и невостребованной части болота, известной, как Нумай, где дома строились на бамбуковых сваях. В то время как богатые и влиятельные люди, такие, как Босс Урамон жили в восстановленных имениях, заброшенных за годы войны, обычным обитателям болот приходилось довольствоваться гораздо меньшим. Тоши даже провел некоторое время среди трущобных халуп и общих гнездилищ незуми, и если бы дело было не в самих крысах, он бы во многом предпочел бы их дома своему собственному.
И, тем не менее, юго-западный квартал болот обеспечивал его достаточной уединенностью и анонимностью. Совать нос в чужие дела в центральных топях было опасно, порой суицидально, чего нельзя было сказать о Нумай. Здесь вряд ли можно было найти кого-нибудь, кого стоило бы знать, и уж точно не было ничего, что можно было бы украсть, поэтому Тоши мог здесь делать все, что было его душе угодно.
Сейчас же его душе было угодно собрать пару ценных для него вещей и взять небольшой отпуск где-нибудь подальше от лунного народа, незуми, и нападений ками. Возможно, он отправится на побережье, и пару недель будет объедаться мидиями и морскими угрями. Понежится на солнце и насладится ощущением, что за ним никто не охотится.
В жилище Тоши не было входа; это была деталь, которую он осознанно упустил при строительстве своей хибары. Нет двери - нет посетителей. Его однокомнатные трущобные владения располагались футах в двадцати над поверхностью болота, зачарованные заклинаниями и примотанные веревкой к нескольким прочным бамбуковым опорам. Стенами служила хаотичная мешанина из досок и балок, утащенных из других домов, а крыша являла собой тростниковый кошмар поверх небрежно уложенных стропил.
Тоши быстро осмотрелся вокруг и, убедившись, что за ним никто не наблюдает, быстро взобрался по одной из бамбуковых опор. С этого угла, он на руках прополз по одной из досок к потайному люку. Тоши толкнул люк снизу и вполз в окутанную мраком комнату.
Он быстро нащупал в темноте старую масляную лампу, зажег ее искрой, высеченной из кусочка кремня, осторожно прикрывая пламя, чтобы не ослепнуть от его яркости. Маленькая лампадка отбрасывала тусклое подобие света, но его вполне хватило для Тоши, чтобы увидеть комнату и все, что в ней находилось.
Четверо соратами расслабленно лежали в углах его жилища. Он узнал Эйтоку и его напарника шиноби, с которыми он познакомился в аллее.
Двое других тоже были лунными буши, одетыми так же, как Эйтоку в броню из укрепленной ткани с традиционной парой самурайских мечей.
Пятая соратами сидела, улыбаясь, на полу прямо перед ним. Все представители лунного народа были изящными и обоеполыми, но эта была наиболее женственной из всех, кого ему довелось видеть. Ее длинные уши были завязаны на затылке. Ноги были скрещены, и она сидела, откинувшись слегка назад, на руки с задумчивой ухмылкой на лице.
- Привет, - сказал Тоши. – Вы не видели Тоши Умезаву? Он должен мне денег.
- Взять его, - сказала женщина. Тоши лишь краем глаза успел заметить размытое движение, как уже был скручен, обезоружен, и уложен лицом вниз на грубый дощатый пол. Кто-то, вероятно Эйтоку, с силой пнул его ногой по ребрам. Кто-то другой схватил Тоши за волосы и рывком поднял его голову лицом вверх.
- Ты унизил соратами, - сказала женщина. Ее голос звучал без злости, скорее расстроено. – Хуже того, ты испортил нашу операцию сегодня вечером. Это два весьма примечательных подвига для такого нищеброда, как ты. Воистину, всемилостивый кролик на луне улыбнулся тебе этой ночью.
Тоши моргнул. – Кто где что сделал когда?
Женщина рассмеялась, ее глуховатый голос звучал неожиданно тепло и радостно. – Ты никогда не слышал о кролике на луне? Потрясающе. Какому ками ты молишься?
- Он не молится, - сказал соратами, пытавшийся оторвать Тоши голову. – Он «сам о себе заботится».
- Я забочусь и о своих друзьях, - добавил Тоши. Пот заливал его глаза, и он слышал, как бешено бьется его сердце. – Если бы ты решил стать моим другом, я бы…