Нагао подскакал к Острому-Уху. Он был покрыт чернеющей кровью, и в его колчане осталось три стрелы, но сам он был невредим. Один из его лейтенантов скакал рядом с ним.
- Прекрасная работа, сир, - сказал лейтенант.
Но Острое-Ухо не заметил радости на лице Нагао, и догадывался почему.
- Это не все, - сказал Острое-Ухо. – Где остальные?
- И где близнецы?
Остроухий лис услышал стрелу, прежде чем она угодила в цель. Он раскрыл рот, чтобы предупредить капитана, но у него хватило времени лишь на то, чтобы произнести первый слог его имени.
- На…
Наконечник стрелы вырвался из груди капитана, забрызгав Острое-Ухо и лейтенанта густой красной кровью. Обветренное лицо Нагао исказилось в гримасе боли, и он покосился вперед в седле.
Тело Острого-Уха работало быстрее, чем его разум. За то же время, что потребовалось для того, чтобы лицо Нагао коснулось шеи лошади, Острое-Ухо успел заметить траекторию стрелы, вложить собственную стрелу с тетиву, и выстрелить в ответ. Он наблюдал за полетом своей стрелы, едва осознавая, что только что сам ее выпустил.
В сотне ярдов от них, стрела исчезла в буреломе сухих веток и лозы. Спустя секунду, высокий человек с волосами, завязанными в узел и переброшенными через правое плечо, выкатился из бурелома со стрелой в шее.
- Капитан!
Острое-Ухо повернулся, когда Нагао рухнул на скользкую от крови землю.
Что-то, похожее на взрыв, прогремело за буреломом. Острое-Ухо приготовил еще одну стрелу.
Человек, точно такой же, как тот, которого он только что подстрелил, вышел из укрытия, осторожно держась в тени толстого ствола дерева. Второй близнец повернулся и выкрикнул приказ. Три гоблина быстро подбежали к бурелому и начали затаскивать павшего варвара обратно в укрытие.
Острое-Ухо убил двоих из них на месте, но стрел у него больше не осталось. Последний акки утащил бездыханного близнеца из вида.
Лейтенант был уже на земле, рядом с Нагао, стараясь перевернуть офицера, не сломав, при этом, торчащую в нем стрелу.
- Он жив, - сказал лейтенант. – Помоги…
Еще один взрыв прогремел на дальней стороне поляны, и лошадь Острого-Уха встала на дыбы. Он справился с поводьями, но лишь после того, как жеребец отпрыгнул на несколько ярдов от Нагао и лейтенанта.
Громадное двуногое существо с похожей на козлиную верхней частью тела ввалилось на поляну. На голове у него были длинные, изогнутые рога и густая шерсть на плечах. Две его руки росли из грудной клетки, а третья из середины спины. На его груди зияла крупная черная дыра, из которой валил дым. Вся его голова была объята пламенем, словно головка гигантской, только что зажженной спички.
У Острого-Уха замерло сердце. За спиной чудовищного ками шла остальная часть орды гоблинов. Они резвились и тараторили что-то бессвязное, как сумасшедшие, царапая землю и швыряя грязь в воздух. Их было больше трехсот, вдвое больше тех, что поглотили почти все стрелы Даймё. Какой бы быстрой вербовкой или программой размножения они не пользовались, она работала на полной мощности.
- Перегруппировываемся за мной, - выкрикнул лейтенант. Он вложил последнюю стрелу в тетиву. – Пробиваемся обратно к деревне.
Трехрукий козло-монстр зарычал. Он поднял голову, завел за спину свои корявые руки, и в дыре у него в груди послышался рокот.
- Не перегруппировывайтесь, - заорал Острое-Ухо. – Разделяйтесь, разбегайтесь, бегите!
Существо сделало глубокий вдох, надув щеки. Оно зажмурило глаза и сжало все три кулака.
Что-то прогремело глубоко в его груди, и затем большой красный огненный шар вылетел из тела чудовища. Пылающий снаряд по дуге взметнулся над поляной и устремился в растущую группу товабарских лучников.
Снова Острое-Ухо двинулся раньше собственной мысли. Он пришпорил лошадь, рванув вперед. Вцепившись еще раз пальцами в гриву скакуна, Острое-Ухо скользнул вниз, почти до уровня земли, схватился за воротник кожаного доспеха Нагао, и оттащил капитана подальше от зоны поражения. Острое-Ухо услышал крики лучников за мгновение до того, как ударная волна вырвала его из седла, все еще тянущего за собой Нагао. Острое-Ухо обернулся вокруг человека, на лету через поляну. Лис надеялся, что они оба переживут это падение.