Спустя несколько часов, Острое-Ухо и самураи, наконец, расслабились. Они оставались на чеку, но, миновав орду акки, они смогли идти свободнее, шире, и более энергичным шагом. Братья расспрашивали Острое-Ухо о сражении в лесу, и он отвечал им короткими, немногословными предложениями.
Лицо ее брата помрачнело, когда Утренний-Хвост спросил его о ками, стреляющего огненными шарами. Он тряхнул головой, игнорируя вопрос Утреннего-Хвоста, и пробормотал быструю молитву, пожелав удачи деревне.
Когда день пошел на убыль, лес стал гуще и менее проходимым. Чем глубже они заходили, тем больше деревьев и меньше света становилось вокруг. Десятилетия бурь и колонизации кицунэ проредили края леса гораздо больше, чем думала Жемчужное-Ухо. Она годами не заходила в по-настоящему дикие места, и, несмотря на опасность и колоссальную тяжесть мыслей в ее голове, что-то в глубине души Жемчужного-Уха откликалось на ее окружение.
Ее сандалии натирали, и она чувствовала, что в них ей было удушающе жарко. К тому времени, как они разбили свой первый лагерь на ночь, она убрала их в сумку и сняла верхнюю одежду. Босиком, с открытыми руками, одетое лишь в сорочку до колен, тело Жемчужное-Уха начало плавно меняться под действием температуры воздуха, консистенцией почвы, и даже погоды, ожидавшей их в последующие дни. Как она существовала так долго в Товабаре, где весь пейзаж состоял лишь из высохшей грязи и безжизненных руин?
Они поужинали вяленым мясом и сушеными фруктами. Самураи настояли на том, чтобы не разводить костер, и все, кроме Чорью, согласились. Маг все больше и больше замыкался в себе, ел отдельно от всех, шел в стороне, и даже ужинал в одиночестве, несмотря на неоднократные приглашения девушек.
- Как далеко мы уже зашли? – спросила Мичико.
Братья кицунэ переглянулись и пожали плечами.
- Мы иначе измеряем расстояния в глубине леса, - сказал Острое-Ухо. – Здесь, путешествие измеряется не милями, а часами.
- У нас ушел день на то, чтобы пройти все это расстояние по ровной земле, - сказал Морозный-Хвост. Он казался старше остальных, но Жемчужное-Ухо не могла дать ни одному из них больше пары лет разницы друг от друга. – Завтра, мы взберемся на холмы и перейдем через огромные корневища кедров. Это тоже займет весь день, хотя в одном направлении мы пройдем не так далеко, как сегодня.
- Все вы врете, - вспылил Чорью. – По крайней мере, скажите ей, сколько нам еще пребывать в этом лиственно-зеленом аду.
Острое-Ухо зарычал, но его голос звучал скорее вопросительно, чем злобно. Он кивнул братьям, повернувшимся к нему. Леди Жемчужное-Ухо казалось, что они ждали реакции Острого-Уха, как солдаты, ждали приказа своего капитана.
- Мы прошли почти целый день, - наконец, сказал Острое-Ухо. – У нас в запасе еще около трех дней.
- Если ты не желаешь идти, - сказал Режущий-Хвост, - мы можем оставить тебя здесь.
- Мы можем связать тебя и оставить беспомощным, - добавил Утренний-Хвост. – Это будет справедливо, не так ли?
- И если ты не хочешь ждать, пока кто-нибудь придет и съест тебя, - добавил Морозный-Хвост, - мы можем разрезать твои сухожилия, чтобы запах крови и твои вопли побыстрее приманили хищников.
Острое-Ухо снова кивнул. – Чем больше желчи ты источаешь, маг, - сказал он, - тем более заманчивым становится этот вариант.
Глаза Чорью вспыхнули синим огнем. – Вы, лисы, мне угрожаете?
Морозный-Хвост встал и скрестил руки. – Да, - сказал он. – Угрожаем. Ты можешь дуться в тишине, плестись сзади, или мы можем заткнуть тебе рот. Но нам не интересно твое мнение.
Острое-Ухо подошел к Чорью. Он обвел рукой вокруг, указывая на лагерь за его спиной. – Мы помогаем принцессе. – Он указал на одиноко стоящего Чорью перед собой. – Ты здесь не более, чем обуза.
- Обрати внимание, ученик, ибо это жизненно важный урок: ты потратил весь кредит моей терпимости, когда запер меня в башне. Мы все знаем, что ты не хочешь здесь быть, и что ты все еще преследуешь свою дурацкую идею исследовать Войну Ками, пока она сама от этого не кончится. Этого плана больше нет, он высох и пущен по ветру. – Он отряхнул руки перед лицом Чорью. – Его нет, и никогда не будет. Теперь, как сказал Морозный-Хвост: Молчи или проваливай.
Чорью со злостью взглянул на лис, и сказал. – Я совершил жуткую ошибку в собственном суждении. Я признаю это. Я переоценил себя. Это я тоже признаю. За это я смиренно прошу прощения.
- Но я прав насчет этого неосмотрительного путешествия в земли змей. Я прав, а вы ошибаетесь. Здесь небезопасно для нее, здесь небезопасно для всех нас. У видения вашей старейшины должно быть какое-то другое объяснение.