Лицемер и обманщик чудовищный! На время ему удалось затуманить сознание короля. Но через шесть недель Черчилль получил от Ибн-Сауда письмо, в котором тот настаивал, что образование еврейского государства в Палестине «станет смертельным ударом для арабов и постоянной угрозой миру. Еврейские амбиции не ограничиваются одной Палестиной. Их приготовления показывают, что они намерены предпринять враждебные действия против соседних арабских государств». Евреи готовятся «установить своеобразную форму нацизма или фашизма на виду у демократических стран и посреди арабских стран». Как в воду смотрел король! Но изменить ничего уже не мог…
Последнее усилие
Мировая война неизбежно шла к концу, а евреи – к созданию Израиля. Но в этом процессе на самом финише Черчилля ожидал личный крах, повлекший за собой перемену в его роли на Ближнем Востоке.
Черчиллю не дали самому довести дело евреев в Палестине до победного конца и пожать все надлежащие лавры, т. к. консерваторы и он сам потерпели фиаско на выборах летом 1945 года. Все вопросы взаимоотношений Великобритании и Палестины оказались в ведении нового премьер-министра, представителя британских лейбористов Клемента Эттли. Однако за всю жизнь сэр Уинстон сумел сделать для создания Израиля столько, что предопределил необратимость последствий и итоговый результат. Ему оставалось лишь в пух и прах критиковать лейбористов, втихаря потирая руки и перемигиваясь со своими еврейскими друзьями. Черчилль не знал ни о неблагодарности евреев в 1945 году, ни даже о попытках его взорвать (!) и продолжал работать и интриговать в их пользу изо всех сил.
Главная идея Черчилля в отношении Палестины состояла по окончании войны в том, чтобы устранить Англию от участия в решении этого вопроса и тем самым окончательно развязать руки сионистам. 6 июля 1945 года он написал министру по делам колоний Оливеру Стэнли и начальникам штабов британских вооруженных сил, послав копию этого письма министру иностранных дел Энтони Идену: «Я не считаю, что мы должны брать на себя ответственность за управление этим трудным регионом, пока американцы спокойно сидят и критикуют нас. Нам надо задаться вопросом, не следует ли нам попросить их взять все это на себя? Я считаю, что чем теснее они окажутся связанными с проблемами средиземноморского региона, тем мы станем сильнее. Во всяком случае, то обстоятельство, что мы никак не демонстрируем желание сохранять британский мандат в Палестине, очень нам помогает. Лично я не вижу даже малейшего преимущества для Великобритании от этого болезненного и неблагодарного занятия. Настала очередь кого-то еще» (305–306).
Если Соединенные Штаты не желают «прийти и разделить с нами бремя содействия делу сионизма, – разъяснял Черчилль палате общин 1 августа 1946 года, – тогда Великобритания должна немедленно заявить, что мы возвратим британский мандат Организации Объединенных Наций». В ответ на эту речь Хаим Вейцман писал Черчиллю на следующий день: «Я хочу надеяться, что судьба вручит вам решение нашей проблемы, которая к настоящему времени уже могла бы быть решена, а мы могли бы быть избавлены от многих несчастий» (320). Хитрецы все просчитали. Ведь евреи уже были готовы взять дальнейшую судьбу в свои руки. Как публично признал тот же Черчилль, «евреи-сионисты всего мира и палестинские евреи… больше не нуждаются в нашей помощи для защиты своего национального очага против враждебно настроенных местных арабов» (313). И они могли отбросить Великобританию, как ракету-носитель, выведшую их на заданную орбиту и ставшую мешающей лишней обузой.
Цинизм Черчилля был поистине безграничен. Теперь, когда его титаническими трудами Палестина превратилась в пороховую бочку, готовую вот-вот рвануть большой этнической войной, из которой должно было родиться новое государство евреев, он принялся убеждать свою страну в том, что Великобритании лучше уйти из региона. 31 января 1947 года он внушал парламенту: «Цена поддержания порядка в этом регионе составляет от 30 до 40 миллионов фунтов в год – денег, в настоящее время просто утекающих прочь». А сто тысяч солдат, расквартированных в Палестине, «составляют очень значительную часть нашей армии. Сколько еще времени они должны находиться там? И для чего находиться?» И впрямь: ведь теперь евреи могли и сами себя защитить. И бывший премьер резюмировал: «Я никогда не видел, чтобы была получена меньшая отдача за приложенные усилия, чем это происходит в Палестине» (224). Можно подумать, что в бытность его у руля империи это было не так!