История эта станет понятнее российскому читателю в своем психологическом содержании, если вспомнить, что дочь замечательного российского актера и режиссера Никиты Михалкова вышла замуж за грузина, несмотря на огорчение отца. Но кто же виноват в этом? Ведь Михалков так долго и так широко сам уверял всех в том, что русским может считаться любой, кто любит Россию… В решающий момент ему нечего было возразить против выбора дочери. Еще ближе по аналогии к черчиллевской ситуации пример академика Дмитрия Лихачева, чья дочь также вышла замуж за еврея, после чего академику пришлось по поводу и без оного делать громкие анти-антисемитские заявления, хотя никто его к тому не вынуждал…
Что ж, семейные узы – дело нешуточное. Теперь Черчилль оказался через свою легкомысленную дочь (она многое делала вопреки отцовской воле, включая выбор профессии актрисы и танцовщицы, а также склонность к алкоголю) привязан к евреям так крепко, как никогда.
Впоследствии он и сына принес на тот же алтарь. Еще до войны Рэндольф вошел в число почетных членов президиума еврейской молодежной организации «Маккаби». А уже во время войны, в 1944 году, заброшенный с парашютом в Югославию к маршалу Тито, Рэндольф Черчилль действовал там как связной Еврейского агентства (он же Сохнут, в 1920 году возглавленный Хаимом Вейцманом). Год спустя в Лондоне Рэндольф Черчилль отчитывался Вейцману о том, как «пытался спасти 115 евреев в Югославии» (260–261). Несомненно, и в этом рискованном выборе рода деятельности сказались еврейские связи и симпатии, традиционные для семейства Черчиллей.
О том, насколько эти симпатии были безотчетны и глубоки, говорит поразительный факт: в годы Второй мировой войны не кто-нибудь, а Виктор Ротшильд, недавно ставший третьим бароном Ротшильдом, лично занимался проверкой получаемых Черчиллем подарков в виде еды и сигар на предмет обнаружения в них яда (14). Не соплеменнику-англичанину, а именно еврею-инородцу доверил Черчилль свою жизнь! Может ли найтись свидетельство более многозначительное и выразительное?
Что ж удивляться, если сын Уинстона Черчилля Рэндольф, отлично осведомленный обо всех этих обстоятельствах, написал в примечании к первому тому официальной биографии отца: «Уинстон Черчилль не ограничивал свою потребность в общении с новыми интересными личностями посещениями одних лишь домов евреев. В этот период он иногда встречался и с гоями» (16). Как указывал еще М. Попов в «Полном словаре иностранных слов, вошедших в употребление в русском языке» (1907), гой – это «общее еврейское название для всех неевреев; гой – звучит с оттенком презрения». Если это и юмор, то, признаться, довольно специфический. Английский?
Не только сыну, но даже и внуку экс-премьера (тоже Уинстону и тоже военному корреспонденту и политику) передалась юдофилия как родовое свойство семейства Черчиллей. Совместно со своим отцом Рэндольфом (сыном сэра Уинстона) он написал и издал в Иерусалиме в 1975 году книгу «Шестидневная война», проникнутую пиететом перед Израилем, который они именуют «одной из наиболее достойных восхищения стран». Таким образом, перед нами как минимум четыре поколения одной семьи, в основе менталитета которой лежит осознание еврейского превосходства.
Разумеется, потомственные любовь, восхищение, почитание, привязанность и другие подобные чувства по отношению в евреям ни в коем случае не являются чем-то предосудительным для кого бы то ни было. Даже для государственного деятеля. Во всяком случае, если эти чувства искренни, бескорыстны и не вступают в противоречие с долгом перед родиной такого юдофила. Сердцу ведь, как уже сказано, не прикажешь.
Я склонен думать, что в случае с Черчиллем все именно так и было, по большому счету. Но вместе с тем вряд ли кто-то станет оспаривать, что Черчилль менее всего был идеалистом, политиком не от мира сего. А равно вряд ли кто-нибудь рискнет утверждать, что он не учитывал вполне земные и конкретные обстоятельства, делающие еврейство значительной финансово-экономической и политической силой.
Попробуем посмотреть на дело с этой точки зрения: не выяснятся ли некие важные подробности, проливающие свет на жизненный выбор и жизненный путь «величайшего британца», как именуют Черчилля соотечественники?