«Таким вот образом эти бесчестные люди разбойничали между Парижем и Нуайоном, Парижем и Суассоном и Аном в Вермандуа и всеми владениями Куси Там действовали отъявленные насильники и злодеи; и опустошили они между землями Куси, графством Валуа, епископатами Лана, Суассона и Нуайона более ста замков и богатых домов рыцарей и оруженосцев; и грабили, и убивали всех, кто им попадался на пути. Однако Господь в своей милости принес избавление, за что должно возблагодарить Его».[22]
Жан Фруассар (1333 или 1337 — после 1400)[23]. Хроники. Цит. по кн.: Ж.Дюби. Европа в среание века, 1994
Дерево Ворю (XIV в.)
5 мая 1421 г. бастарда де Ворю проволокли через весь город Мо, а затем обезглавили; тело его было повешено на этом дереве, то был вяз, которое сам он при жизни прозвал деревом Ворю; голова его возвышалась тут же, на конце копья, а тело было покрыто его штандартом. Рядом с ним был повешен разбойник и убийца по имени Лени де Ворю, называвшийся его кузеном, и по свирепости своей он вполне достоин был так называться, ибо никто никогда не слыхивал о подобном тиране. Всякого земледельца, которого ему удавалось найти и поймать самому или с помощью своих людей и у которого не оказывалось ничего, чтобы заплатить выкуп, немедля привязывали к хвосту лошади и волочили к злополучному вязу. И если не случалось палача, чтобы порешить беднягу, его вешал сам бастард или его кузен. Но вот тягчайшее злодеяние этого человека, жестокостию своею превосходившего самого Нерона: захватив однажды молодого крестьянина, пахавшего поле, он привязал его к хвосту лошади и волок его до Мо, где подверг его пыткам; в надежде избежать продолжения мучений, коим он подвергался, молодой человек пообещал ему то, что тот у него требовал; однако выкуп был столь велик, что и трое человек его положения не смогли бы его выплатить. Собрать эту сумму он попросил свою жену, а женился он в том же году, и жена его ждала ребенка. Жена его, нежно любившая мужа, пришла в Мо в надежде смягчить сердце тирана, но ничто не помогло: окаянный злодей сказал ей, что если в назначенный день он не получит обещанный выкуп, муж ее будет повешен на вязе. Тогда молодая женщина, проливая тихие слезы, вручила жизнь своего мужа Господу и муж ее тоже оплакивал ее долю. И вот, отправилась она из Мо, кляня свою судьбу и пытаясь собрать требуемую сумму, но это удалось ей лишь примерно спустя неделю после того, как истек назначенный срок. Едва он вышел, тиран умертвил молодого человека, повесив его без пощады и сожаления на своем вязе, как он вешал всех остальных.
Как только женщина собрала требуемую сумму выкупа, она явилась к тирану и стала со слезами требовать вернуть ей мужа; она не держалась на ногах, ибо срок ее был близок, да к тому же проделала она нелегкий путь; силы ее были на исходе, и она упала без чувств. Придя в себя, она вновь потребовала вернуть ей мужа, но ей было отвечено, что она не сможет его увидеть, пока не заплатит выкуп. Она подождала еше немного и увидела, как привели других земледельцев, кои не могли откупиться, и их тут же безо всякой жалости утопили или повесили. Она сильно испугалась за своего мужа, всем сердцем опасаясь найти его в плачевном положении, но любовь ее была так сильна, что она отдала выкуп. Едва он попал к ним в руки, как они приказали ей уходить, объявив ей, что муж ее был мертв, как и другие вилланы. Когда она услышала эти жестокие слова, горе разбило ее сердце, и, обращаясь к ним, она принялась говорить как отчаявшаяся и помешанная, сведенная горем с ума.
Услышав ее речи, которые вовсе ему не понравились, бастард де Ворю приказал бить ее палками и отвести к своему вязу и привязать к нему; он приказал отрезать низ ее одежды, да так коротко, что был виден ее пупок — видано ли такое бессердечие!.. Над ее головой раскачивались тела, самое малое, восьмидесяти повешенных; висевшие ниже всех задевали ее голову, и это вызывало у нее такой страх, что она не могла стоять на ногах; связывавшие ее веревки врезались ей в руки, и она, не переставая, испускала громкие крики и жалобные стенания. Спустилась ночь, и ее охватило безграничное отчаяние при мысли о том, как ей приходится страдать и в каком ужасном месте; она жалобно повторяла: «Господи, Боже мой, когда отступит от меня эта ужасная боль, что причиняет мне столько страданий?» Она кричала так сильно и так долго, что ее крики слышны были в городе, однако никто не мог осмелиться пойти освободить ее, не рискуя подвергнуться смертельной опасности. Среди ее криков и страданий у нее начались схватки — как от напряжения, вызванного сильным криком, так и от холода, ветра и дождя, хлеставшего ее со всех сторон. Она кричала так громко, что волки, бродившие в поисках падали, подошли к ней вплотную, вцепились ей в живот, разорвали его своими клыками, по кускам вытянули ребенка и растащили на куски все ее тело. Так погибло это бедное создание в марте 1421 года, на Великий Пост.
Дневник парижского буржуа времен Столетней войны. — Цит. по кн.: Ж.Люби. — Европа в средние века, 1994
Компании военных авантюристов во времена Столетней войны
После заключения мира с Англией в Бретаньи (1360 г) французскому правительству для восстановления внутреннего спокойствия еше нужно было справиться с английскими, наваррскими и бретанскими отрядами, которые не хотели удалиться из Французских владений. Это были шайки наемников, без которых не могли обходиться феодальные владетели по причине малочисленности своих собственных армий; война сделалась для этих наемников очень приятным и выгодным ремеслом. Но с прекращением войны они остались без дела; отсюда возникли большие беспорядки, которые всегда бывают последствием прекращения обычных занятий. В состав компаний (товариществ) входили во Франции люди различных национальностей — и Валлонцы, и Гасконцы, и Голландцы, и Наваррцы, и Бретонцы, и Валлийцы, и Англичане, и Немцы. Это были искатели приключений всякого рода, и младшие или незаконные сыновья феодальных владетелей, и лакеи, рабочие вроде, например, ткача Роберта Кнолля, и др. Но они составляли правильно организованные товарищества. У них были свои секретари из захваченных ими в плен стряпчих, которые составляли для них письменные документы и в особенности охранные листы, продававшиеся за наличные деньги.
Для каждой компании служили центром управления или укрепленный город, или замок, или аббатство. Там проводилось время в пирах и в распутстве. Начальники содержали при себе любовниц и похищали детей, чтобы делать из них своих пажей. Для покрытия расходов на такую роскошную обстановку они брали огромные суммы с пленников и с городов. Договоры об уплате им выкупа исполнялись очень аккуратно, потому что они были очень жестокосердны. Они очень дурно обходились с пленниками, а если эти пленники были скупы — забавлялись, подвергая их истязаниям. Тех, которые не платили или не хотели платить выкупа, они секли ежедневно, запирали в шкафы или засыпали известкой. Компании выбирали центрами для своей деятельности такие плодоносные страны, как Нижняя Нормандия, или такие, где было много вина, как, например, Бургундия. Наконец, их ремесло доставляло еще следующую выгоду: когда кому-нибудь из начальников этих авантюристов надоедало его ремесло, он мог быть уверен, что будет хорошо принят французским королем, охотно принимавшим к себе на службу таких опытных воинов. Так, например, после того, как знаменитый протоиерей Арнольд Серволь осаждал папу в Авиньоне, он был назначен королевским наместником в Ниверне и женился на девушке, которой должно было достаться богатое наследство. Не легко сделать общий обзор деятельности этих компаний, оставшихся на французской территории после заключения мира в Бретаньи, потому что они часто переходили из одной местности в другую. И королевское правительство и города всеми силами старались избавить Нормандию и Анжу от разбойничьих шаек: юг Каверле, Жемс де Пинь и многие другие начальники товариществ были вынуждены удалиться из укрепленных замков или аббатств, в которых поселились. В долину Роны привлекали грабителей богатства Авиньона, служившего резиденцией для папского двора. Сегвин Бадифоль и Жан Гаквуд взяли Пон-Сент-Эспри и осадили папу, который жаловался, говоря, что они «разоряли все христианство»; после того они стали бродить на всем пространстве от Авиньона до Лиона, от Тараскона до Перпиньяна. Против них был предпринят крестовый поход, окончившийся мирным договором: компаниям было дано много денег с условием, чтобы они удалились (1361). Но в конце того же года другие компании собрались в Шампани и проникли в Бургундию. Из них составилась так называемая «Большая компания», в которой было 15000 человек. Высланные против нее королевские войска были разбиты в окрестностях Лиона, у Бринье (6 апреля 1362).
22
Вскоре главные силы крестьян были разбиты королем Наварры Карлом Злым, а предводитель их захвачен изменническим образом в плен и предан мучительной казни. Другие, более мелкие шайки были рассеяны дофином (наследником французского трона) и отдельными рыцарями.