Гейндль, исходя из этого положения, считал, что могли быть только три возможности. Убийцей мог, во-первых, быть человек, который каждый день в 9 ч 30 мин утра проходил мимо библиотеки, т. е. человек, который жил или работал вблизи, ибо только на работу идут каждый день в одно и то же время. Эта возможность не отрицалась Гейндлем вовсе, но он считал ее маловероятной, так как люди, так поздно идущие на работу, не совершают преступления из-за нескольких марок. Во-вторых, возможно было, что убийца жил где-нибудь поблизости на той же улице, возле библиотеки, и, не имея работы, в течение нескольких дней от 8 до 9 час. утра ходил по улице возле библиотеки, не обращая на себя, как житель улицы, особого внимания. В-третьих, и эта версия казалась Гейндлю наиболее вероятной — убийца жил в доме напротив библиотеки и из окон своей комнаты мог наблюдать, когда Анни приходит в библиотеку и уходит за молоком.
Допрос всех живущих на улице был делом нелегким. Однако к нему приступили и день за днем допрашивали одного человека за другим и точно устанавливали, где и как он проводил время от 8 до 9 часов утра в день убийства Анни. Тем не менее никаких результатов эта огромная работа не дала. Правда, в отношении некоторых трудно было установить каждую минуту их времяпрепровождения, но все это не давало еще никаких оснований для подозрения.
Сравнивая убийство Анни Б. с убийством семьи Марров, совершенным сто лет тому назад Виллиамсом, Гейндль установил целый ряд общих моментов. Прежде всего, то же орудие преступления, т. е. молоток. Далее, то же место — лавка. Наконец, тот же маневр обоих преступников: побудить жертву нагнуться для того, чтобы достать снизу товар и таким образом подставить голову для удара. В обоих случаях добыча была ничтожна, и если Виллиамс вскоре совершил новое преступление, то не следовало ли ожидать, что и убийца Анни Б. вскоре снова напомнит о себе? Гейндль распорядился, чтобы улица Матильды и прилегающие к ней улицы были непрерывно под наблюдением агентов уголовного розыска. Но Гейндль сам скептически относился к этой мере, считая ее продуктом теоретических размышлений, влиянием литературного воображения, навеянного изучением дела Виллиамса. Кто мог сказать с уверенностью, что убийца повторит преступление, и если повторит, то на какой улице? Если Гейндль и был лично убежден, что убийца совершит новое преступление и в знакомой ему местности, т. е. в том же самом участке, то до каких же пор держать улицу под наблюдением? Временно эта мера оправдывалась тем впечатлением, которое произвело на некоторые слои населения убийство Анни Б.
Владельцы небольших лавочек, которые торговали единолично, с ужасом читали отчет газет об убийстве Анни. В каждом входящем покупателе им мерещился убийца. Многие держали двери запертыми и впускали только постоянных покупателей после предварительных переговоров через дверь. Каждый день почта доставляла в уголовный розыск целые вороха писем одного и того же содержания: в лавочку зашел какой-то подозрительный человек, внимательно оглядел все кругом и ушел. Это, несомненно, был убийца Анни, замышляющий новое преступление. Все письма кончались одной и той же просьбой: прислать агента для охраны, так как убийца, несомненно, придет снова. Как и в деле Виллиамса, все это было игрой напуганного воображения. Убийца оставался в городе и подготавливал новое преступление. Не прошло двух недель, как аналогия с делом Виллиамса подтвердилась настолько разительным образом, что даже сам Гейндль был поражен.
Нападение на Анни произошло утром, между 9 и 10 часами. В это же время, через четырнадцать дней, раздался звонок по телефону:
— Покушение на убийство с целью грабежа.
— Где?
— В лавочке. Продавец сигар получил удар молотком по голове.
Как и Виллиамс, преступник выбрал для второго преступления тот же час, что и для первого. Как и Виллиамс, он вошел в лавку под видом покупателя; более того, как выяснилось вскоре, продавцу сигар удар молотком был нанесен в то же самое место, что и Анни Б. Второе преступление было точной копией первого. Не только орудие, но характер раны, сила удара, направление его были в обоих случаях одинаковы.
Разговор по телефону продолжался. Говорил с Гейндлем инспектор 3-го района, т. е. того самого, в котором находилась библиотека Анни Б. и который находился под наблюдением агентов.
— Где находится лавка?
— Пильницская улица. В нескольких шагах от улицы Матильды.
Опять аналогия с Виллиамсом. Опять совершение второго преступления в том же районе, где и первое. Как будто неизвестный еще убийца задался специальной целью копировать во всем Виллиамса.