Ясно одно: его действительно оценили и слух о том, где он живет, достиг Наресборроу. Как только был получен ордер, приходские констебли понеслись в Линн со скоростью голубей, направляющихся в свою голубятню. Слух принес грум, живший в Наресборроу и увидевший Арама, когда проезжал через Линн на своем жеребце. Это было вполне вероятно.
Что касается Кларка, то хотя его исчезновение оставалось тайной, никто не придавал ему особого значения. Никто, даже его семья, не верил, что его нет в живых. Брат его жены даже зашел так далеко, что подал на Кларка в суд, а когда тот не явился на слушание дела, настоял на лишении его законных прав. Отлучение от закона было оглашено 20-го октября 1746 года и оставалось в записях вплоть до 1832 года, когда кто-то вдруг решил, что человек, убитый восемьдесят семь лет назад, не заслужил, чтобы по его поводу возобновлялась запись. Хаусман в это время проявлял признаки беспокойства. Хотя поначалу это не вызывало комментариев, но при разливе реки Лидд видели, как он бродил вдоль берега, доходя до самой пещеры св. Роберта, известной как убежише средневекового отшельника. Тайна исчезновения Кларка могла быть разгадана с помощью половодья…
Наконец, 1-го августа 1758 года работник по имени Томсон, копая землю на горе Тисл, вблизи Наресборроу, извлек на свет Божий несколько человеческих костей. Два дня спустя он обнаружил весь скелет. Известие сильно взволновало город и общественное мнение тотчас же пришло к выводу, что Кларк был убит, и кости принадлежали ему. Почему просто находка скелета вызвала такое заключение, уже слишком поздно гадать.
Сразу известили коронера. Для анализа останков призвали хирургов, и 14-го августа коронер со своими присяжными занялись этим делом вплотную. Свидетели показали, что примерно четырнадцать лет назад на месте, где были обнаружены кости, земля была перекопана. Миссис Арам заявила, что по ее мнению, Кларк был убит. Еще один свидетель показал под присягой, что поскольку в то время пропал лишь один человек, то скелет наверняка принадлежал Кларку. Хирурги подтверждали это. Кости принадлежали молодому человеку возраста Кларка, и по размеру они подходили. Срок пребывания тела в земле подтверждал показания свидетелей. Присяжные вынесли вердикт, что тело принадлежало Кларку, а сам он был убит одним или несколькими неизвестными.
Сразу решили провести безошибочную, по мнению местных авторитетов, проверку. На допрос был вызван Хаусман. Его реакция была великолепной. Повестка взволновала и смутила его. С неохотой он явился и, когда было приказано, с явным отвращением взял в руки одну из костей. Но все эти признаки вины ни к чему не привели. Напротив, Хаусман сказал: «Эта кость принадлежит Дэну Кларку не в большей степени, чем мне». На вопрос, почему он заявил, что имеет свидетеля, который видел Кларка после исчезновения. Конечно, этого человека вызвали, и он сообщил, что так все и было. Свидетельство почему-то посчитали убедительным, хотя неясно, почему Даниэля Кларка могли убить только 7-го февраля 1745 года. Коронер все еще был в городе. Он вновь собрал присяжных. По их вердикту, неизвестный был убит неизвестным. Между прочим, поскольку все свидетельства об убийстве относились к Дэниэлю Кларку, это последнее событие не говорило об уме коронера. Это приравнивалось к произволу, так как он должен был знать, что разрешение на повторное дознание дает Суд Королевской Скамьи. Скорее всего, признакам вины Хаусмана не придали должного значения. Рассказывали еще историю о молодом еврее-коробейнике, побывавшем в Наресборроу, которого затем никто не видел. Но это могла быть пустая сплетня.