Дерю во что бы то ни стало решился достигнуть той цели, к которой он стремился; он решился даже не останавливаться перед преступлением, если это будет необходимо. Но при своем расчетливом характере он мог решиться на преступление только тогда, когда оно, по его расчетам, стало необходимым и когда уже испытаны были все средства для достижения своих целей.
Поэтому мне кажется, что он по-своему вел добросовестно свою маленькую торговлю. Правда, он был не слишком разборчив, допускал обман и всякого рода подделки в своей торговле. Но в продолжение этих двух лет, когда бдительность правосудия еще не находила ничего предосудительного в действиях Дерю, он все еще был убежден, что найдет возможность нажить себе состояние путем, по его мнению, совершенно честным.
В 1772 году весь квартал Святого Виктора был озадачен одной из тех новостей, которые так мастерски описывает госпожа Севинье. Все стали говорить, что Кумушка Дерю женился на молодой, богатой и знатной девушке. Толковали даже, что благодаря этому браку он стал важным барином, и жена его имеет даже доступ ко двору.
Эта женитьба имела такой романтический характер и такие неожиданные последствия, что рассказ о ней сочтут скорее порождением фантазии, чем реальностью. Фея, волшебная палочка которой должна была обратить скромную лавочку Дерю в роскошный дворец, называлась Марией-Луизой Николэ. Женщина эта не отличалась ни умом, ни красотой. Отец ее, незначительный артиллерийский офицер, уже умер; мать ее вышла во второй раз замуж за какого-то ремесленника, человека крайне ленивого и, кроме того, пьяницу. При нем все семейство дошло до такой крайности, что принуждено было плести рогожи, чтобы хоть чем-нибудь зарабатывать кусок хлеба. В этой обстановке Дерю, кажется, нечего было рассчитывать на приданое; но с невестой было связано одно обстоятельство, которое открывало широкое поле деятельности для предприимчивого жениха. Это обстоятельство, кроме того, давало Дерю возможность ослепить блеском своего величия доверчивые умы и воспользоваться ими для достижения своих цепей. Обстоятельство это было следующее.
Незадолго до этого один дворянин по имени Леплейнь дю Плесси (Despleignes du Plessis) жил в своем полуразрушенном замке, носившем пышное название поместья де Кодевиля и находившемся в окрестностях Оксера. Этот Леплейнь дю Плесси был в некотором роде деревенским мизантропом, одаренным всеми теми мелкими страстишками, которые обыкновенно составляют принадлежность ограниченных людей: он был скуп, груб в обращении и так недоверчив, что не держал ни одного человека у себя в замке. От души ненавидел он своих соседей, которые, в свою очередь, ненавидели его; угнетал своих фермеров и вел ожесточенную войну с браконьерами, которых, как ревностный поклонник Святого Губера, считал чуть ли не хуже моровой язвы.
Однажды этого господина нашли мертвым в его любимом кресле у камина с зарядом крупной заячьей дроби в груди. Преступление было очевидно, потому что окно этой комнаты было открыто, и все ружья в доме были заряжены и стояли на своих местах. Несмотря на это, все старания правосудия остались тщетными. Убийца не был найден, и осталось неизвестным, кто из угнетенных фермеров или обиженных браконьеров отомстил за себя таким образом.
Но Леплейнь дю Плесси был слишком незначительной личностью, поэтому нет ничего удивительно, что скоро все позабыли о его смерти и стали думать только о том, как разделить оставшееся после него наследство. Деплейнь не слишком давно стал называться кавалером Леплейнь, владетелем Кодевиля, Герши и прочее; прежде он назывался просто господином Беро, отеи его имел лавку в Бове. Быть может, обстоятельства жизни этого человека напоминали господина Жуардэна (Jourdain), и верно, дела шли ничуть не хуже, чем у этого мешанина во дворянстве (bourgeois-gentilhomme), потому что господин Беро успел накопить довольно деньжонок, чтобы купить вышеупомянутое поместье и выхлопотать для своего сына превращение из Беро в Леплейнь дю Плесси. Поэтому-то к родословному древу покойника привилось несколько лиц совершенно незнатного происхождения. В числе их находилась и двоюродная сестра Деплейня, Тереза Ришарден, вдова господина Никколэ, вышедшая во второй раз замуж за ремесленника Карона. Эта-то Тереза и была матерью будущей госпожи Лерю, которая также имела право на наследство своего двоюродного дядюшки.