Вернувшись в Рим, Нерон, «гордый одержанной победой и всеобщей рабской угодливостью, безудержно предался всем заложенным в нем страстям, которые до того времени если не подавляло, то до известной степени сдерживало хоть какое-то уважение к матери» (Таи. Анн. XIV. 13).
Так, с 59 г. Нерон вступил на путь самого разнузданного произвола, который закономерно привел его к гибели и к падению всего дома Юлиев-Клавдиев, бывших властителями Рима почти в течение ста лет.
Федорова Е. В. Императорский Рим в лицах. — М.: Иза-во МГУ, 1979.
ДОМИЦИЯ И ДОМИЦИАН[31]
Домициан, второй сын императора Веспасиана, наследник брата Тита на престоле Римской империи, был женат на Домиции, дочери Доминия Корбулона, одного из знаменитых римлян. С самого юного возраста она пользовалась репутацией богатой невесты и поражала умом, красотой, манерами.
Домиция имела много претендентов на ее руку. Из всех своих поклонников она избрала сенатора Элия Ламия, который был также очень богат. Но брак, само собой разумеется, не мог удержать красавицу от флирта. Вскоре весь Рим узнал о ее любовных связях, быстро сменявшихся одна другою; в числе ее любовников был и Домициан, сын императора.
Элий Ламия пробовал помешать флирту жены, но это ему не удалось. Когда впоследствии Домициан был провозглашен Цезарем, то есть императором, и вступил на престол, он без церемонии приказал украсть Домицию от ее мужа и женился на ней, назвав ее Августой.
Тит, став императором, напротив, хотел, чтобы Домициан женился на Юлии, его дочери, но Домициан, страстно влюбленный в Домицию, подарившую ему к этому времени дочь, слышать не хотел ни о чем подобном. Напрасно уговаривала его кузина, Флавия Сабина, жениться на Юлии — он был непреклонен.
Однако позже, как только Юлия вышла замуж за другого, в нем произошел какой-то психологический переворот: Домициан почувствовал страстную любовь к Юлии. Женское самолюбие отвергнутой Юлии было удовлетворено, она с удовольствием слушала признания в любви Домициана, разделяла его интересы и вскоре стала его любовницей. Они вынуждены были скрывать свою любовь пока был жив отец Юлии, Тит, но когда тот умер, Домициан не стал скрывать своей страсти и начал открыто жить с Юлией. По странному стечению обстоятельств, он не развелся с Домицией и не сочетался законным браком с Юлией, довольствуясь незаконной связью.
В свою очередь Домиция, желая отомстить мужу, стала вести чересчур распутный образ жизни и имела множество поклонников, что в Риме ни для кого не являлось тайной. Императрица брала себе в любовники людей самого низкого происхождения и на условиях весьма неприличных. В числе обожателей Домиции был некто Парид.
Домициан был совершенно равнодушен к поведению жены, но последняя стала настолько злоупотреблять его снисходительностью, что, в конце концов, император вынужден был приказать казнить Парида и развестись с Домицией. Таким образом для Юлии открылся путь к трону, она могла выйти замуж за Домициана, но случилось неожиданное: Юлия в это время была беременна, но, не желая рожать, она прибегла к средствам, которые были известны всем римским матронам в ту развращенную эпоху; средство помогло, произошел выкидыш, но одновременно закончилась и жизнь самой Юлии.
После смерти Юлии Домициан обратил всю нежность своих чувств к прогнанной им жене, Ломиции. Он снова женился на Домиции и возвел ее на трон, говоря в свое оправдание, что подобный поступок ему позволил римский народ (у которого он, впрочем, и не спрашивал позволения). Вслед за женитьбой Домициана на него со всех сторон посыпались эпиграммы, насмешки и карикатуры. Домициан воспылал гневом.
Поэт Эльвидий, под псевдонимом Парида описавший в смешном виде Домициана и Домицию, был приговорен к смертной казни. Элий Ламия, первый муж Домиции, за свои насмешки над нею также поплатился головой. В Риме пошли беспрестанные казни. Домициан потоками крови хотел уничтожить свой позор. Секира, яд и ссылка сделались чуть не ежедневным явлением.
Но император Домициан вместе с тем старался заслужить народную любовь. Он украсил город прекрасными монументами, устраивал для плебеев всевозможного рода спектакли, бросал в толпу горсти монет, устраивал публичные банкеты, на которых фонтанами лилось вино. Он приглашал на празднества лидийских танцовщиц и музыкантов, которые публично танцевали и пели.