В заговор вошли прежде всего бывшие сторонники Помпея. Многих из них Цезарь простил, и они занимали теперь высокие государственные должности. Приняли участие в заговоре и недавние сторонники Цезаря. Они перешли на сторону республиканцев с того времени, как Цезарь стал подготавливать открытое провозглашение монархии.
Заговорщики действовали в строгой тайне. В первую очередь они были заняты вопросом о том, чтобы найти себе достаточно видных вождей. Выбор их остановился на Марке Юнии Бруте.
Род Брутов славился своей верностью республиканской свободе. По преданию, один из далеких предков Брута первым обнажил меч против последнего римского рекса (царя) — Тарквиния Гордого. За этот подвиг Бруту еще в древности была воздвигнута на Капитолии медная статуя. Он изображался с обнаженным мечом в руках — суровый и твердый, как сталь этого меча. Для Марка Юния Брута, современника Цезаря, память о его предке была дорога, и он стремился ему подражать.
Поэтому, когда началась гражданская война, Брут оказался в рядах помпеянцев — сторонников сената. После поражения при Фарсале Брут бежал. Узнав о том, что Брут остался в живых, Цезарь вызвал его к себе письмом и не только простил, но оказал ему большое внимание. Брут пользовался и дальше исключительным доверием Цезаря. Когда Цезарь отправлялся в африканский поход, он поручил ему управление Предальпийской Галлией. В последнее время Цезарь выдвинул Брута на весьма почетную должность городского претора.
Один из заговорщиков — Гай Кассий — как-то при встрече с Брутом спросил его, думает ли Брут присутствовать в день мартовских календ (день мартовских календ — 1 марта) на заседании сената. На этом заседании, сказал он, друзья Цезаря собираются провозгласить его царем. Брут ответил, что он идти на это заседание не собирался. «А если нас позовут?» — спросил Кассий. «В таком случае, — ответил Брут, — я не буду молчать, а стану защищать свободу и умру за нее».После этого разговора Брут вступил в заговор с Гаем Кассием и другим видным сторонником республики — Лецимом Юнием Брутом.
Вскоре число заговорщиков возросло до 60 человек. В строгой тайне заговорщики разработали план покушения на жизнь Цезаря. Было решено убить Цезаря в день мартовских ид — 15 марта 44 г. до н. э. В этот день предполагалось заседание сената, на котором должен был присутствовать Цезарь. Заговорщики предполагали убить Цезаря на самом заседании в так называемой курии Помпея, помещении, где будет происходить заседание. Это здание в свое время было подарено сенату Помпеем и поэтому до сих пор носило его имя.
В канун мартовских ид Цезарь направился на пир к начальнику своей конницы — Лепиду. Утром после этого пира он чувствовал себя плохо. Жена отговаривала его идти в сенат и предлагала отменить заседание. План заговора оказался под угрозой срыва.
Между тем заговорщики уже успели закончить все необходимые приготовления. В соседнем от курии Помпея здании был помешен отряд вооруженных гладиаторов и рабов. В случае необходимости они должны были выступить на помощь заговорщикам. Марк Юний Брут с утра отправился в курию Помпея, спрятав под складками одежды кинжал. Так же поступили и все остальные участники заговора, собравшиеся в ожидании Цезаря.
Самообладание, однако, стало им изменять, когда они узнали о нездоровье Цезаря и о том, что заседание сената собираются отменить. При большом числе участников заговора всегда можно было ожидать доноса. Положение становилось напряженным. На счастье заговорщиков Лецим Юний Брут в это утро был в доме Цезаря. Ему удалось убедить Цезаря явиться в сенат. Опасения заговорщиков, однако, оказались не напрасными. Едва Цезарь на носилках отправился в сенат, как к нему в дом явился человек, желавший сообщить ему о заговоре.
Между тем носилки Цезаря приблизились к курии Помпея. Когда Цезарь уже сошел с них и направился к входу в здание, к нему приблизился некий Попиллий Ленат и задержал его продолжительным разговором. Заговорщики издали наблюдали за ним и Цезарем. Слышать слов Лената они не могли, но у них появилось подозрение, что он рассказывает Цезарю об их замыслах. Переглянувшись, они взялись за рукоятки спрятанных под одеждой кинжалов, чтобы, не дожидаясь пока их схватят, тут же лишить себя жизни. Вскоре, однако, по выражению лица Лената они поняли, что опасения их напрасны.