Капитан Ракогон, как он позже назвался, заявил мне, что мужа они не нашли. Через три дня я узнала, что мой муж задержан сотрудниками РУОПа и находится в следственном изоляторе на Петровке».
Захарова привезли в один из кабинетов ГУВД и там обыскали. В подкладке утепленного плаща был найден пистолет «ТТ». Увидев оружие, Цируль сразу же заявил о коварном подлоге. Его поместили в изолятор временного содержания и спустя два дня предъявили обвинение по статье 218, части 1-й — незаконное хранение огнестрельного оружия.
При первой же встрече со своим адвокатом Цируль сообщил: «Меня сильно били» и даже указал на своего обидчика — офицера РУОПа, который находился в кабинете. Арестованный едва стоял на ногах, а на его лице действительно красовались следы побоев. Адвокат Московского юридического центра Игорь Мюллер направил прокурору Москворецкого района ходатайство, где писал:
«Свою вину Захаров не признал, полностью отрицает, более того, в допросе показал, что после задержания у себя на квартире был вывезен сотрудниками РУОПа из дома в одном легком белье, скован наручниками, сильно избит».
Районный прокурор разрешил освободить Захарова под залог, но следователь и РУОПовцы все же отвоевали право держать вора в законе под тюремным замком. На очередное свидание со своим защитником Цируль не пришел. В талоне вызова стояла пометка начальника ИВС: «Гр. Захаров В. П. не доставлен на беседу к адвокату 20.12.94 г., так как заявил, что не сможет самостоятельно передвигаться в связи с отказом ног».
За освобождение Паши Захарова из-под стражи развернулась серьезнейшая борьба. Милиция принимала «отказ ног» за обычное притворство, адвокаты же доказывали тяжкий недуг. В ход шли справки и постановления, доказывающие правоту обеих сторон. Мытищинский горсобес удостоверяет инвалидность Паши Цируля, но Бюро судебно-медицинской экспертизы департамента здравоохранения Москвы опровергает это заключение.
Подследственного помещают в стражный корпус горбольницы № 20. Врачи больницы, обследовав пациента, выдают адвокату справку под номером 9955. Их диагноз, подписанный заведующим 2-го хирургического отделения Александром Цесаниди, мог напугать кого угодно:
«Осколочный перелом позвонка с компрессией спинного мозга. В настоящее время содержаться в условиях СИЗО, ИВС не может».
Справка вместе с ходатайством вновь отправилась к следователю и прокурору:
«С учетом всех грубейших нарушений закона, явной фальсификации обвинения и критического состояния здоровья Захарова, резко ухудшившегося после проведения „допросов“, прошу Вас решить вопрос об его немедленном освобождении из-под стражи».
На следующий день за трое суток до Нового года в больницу за Цирулем прибыли бойцы РУОПа. Они зашли в палату, взяли пациента под руки, и поволокли в коридор. Дежурный врач и медицинские сестры с удивлением взирали на эту процедуру: такого видеть им еще не приходилось. Захарова уложили в багажник автомобиля и увезли в неизвестном направлении. Вместе с ним отбыла и медицинская карта. Столь странную перевозку зэка РУОПовцы объяснили его особой опасностью. Боевики Цируля могут отбить своего «крестного папу» при обычной транспортировке в автозаке. Учитывалось даже вооруженное нападение на изолятор, где находился патриарх уголовного мира. Цируля поместили уже не в ИВС Петровки, а в СИЗО Лефортово.
После этих событий жена Захарова обратилась за помощью в редакцию «Известий». Корреспондент газеты Аркадий Желудков встретился со следователем Евгением Жуковым, принявшим в производство уголовное дело № 110052. Жуков был немногословен: «Я расследую дело, и действия сотрудников РУОПа меня не касаются — это компетенция руководства ГУВД и прокуратуры, надзирающей за исполнением законности». Капитан Ракогон, проводивший арест в Жостово, высказался резче: «Таким, как Захаров, не место в нашей жизни».
В результате «Известия» 7 февраля 1995 года напечатала статью «Идет охота на воров…», где ее автор дал свою трактовку всех злоключений Цируля:
«Возможно, задержание старого вора в законе — это часть секретной операции МВД по устранению преступного мира. Но перед Законом все равны: от преступника до президента».
Процессуальная тяжба вокруг Павла Захарова не угасала. На его сторону встали влиятельные депутаты, деятели искусств, чины силовых и надзорных ведомств. Содержание законника в стенах следственного изолятора для ГУВД было необходимым. Милиция намеревалась доказать хотя бы часть оперативной информации, которая накопилась за последние годы. Изъятый пистолет «ТТ» служил конкретным поводом для изоляции подследственного.