В соседнем тамбуре хлопнули дверью, послышались тяжелые шаги. В дверях сухо завертелся ключ. Кто-то вошел в межвагонный отсек и опять вставил ключ. Синько напрягся, повернулся к тамбуру спиной и закопошился у решетки первого купе. Еще миг, и на пороге коридора показался дежурный офицер, сопровождаемый солдатом. «Старшина» не спеша и как бы нехотя повернулся к офицеру и начал стрелять с двух стволов. Из караульного купе вырвалась еще одна порция свинца: стрелял Бражник, рванувший дверь перед самым носом гостей. Несмотря на оглушительную пальбу, ухо Бражника все же уловило странный звук в тамбуре. По спине мигом запрыгали мурашки. Опасаясь наихудшего и крикнув «Не стреляй!», он выскочил в коридор, перепрыгнул через окровавленные, искромсанные пулями тела. Сквозь пороховой дым он заметил солдатскую спину, исчезавшую в тамбуре соседнего вагона. Бражник выстрелил ей вдогонку, но пуля лишь оторвала щепку у дверей сквозного прохода. От бессилия зек со всего маху врезал кулаком по дверям и застонал от боли.
Синько, успевший заменить отстрелянные обоймы, спросил одними глазами: «Что?» Взор Бражника красноречиво ответил: «Дерьмовей не бывает». Даже с убогой фантазией можно было представить, какой переполох сейчас царит в соседнем вагоне, а может, уже и в целом эшелоне. Игра пошла не по их правилам.
— Отцепляй вагон, Брага! — дрожа как бы от нетерпения, крикнул Синько. — Я иду братву подымать.
Урка склонился над расстрелянным капитаном и начал торопливо искать ключ. Однако ключа не было. Судя по всему, его унес второй солдат, оставленный в тамбуре. Брага уже хлопотал в межвагонном пространстве, подсвечивая себе зажигалкой. Грохот колес усилился, заглушая звук выстрела. Брага лишь дернулся, уронил зажигалку и вывалился в тамбур. Синько истошно заорал, выпустил в черный грохочущий проем всю обойму и бросился обратно в коридор. Споткнувшись о труп дежурного, он распластался на липком от крови полу. Если бы Бражник уже не покоился в мире теней — две пули вошли ему затылок и висок, — то наверняка услышал бы еще один залп, выпущенный сквозь обшивку вагона. Соседний караул не спешил входить в чужой вагон, оголяя свой пост. Личный состав вагонного караула ждал инструкций, которые вскоре поступили от начальника поезда.
Охрана по обе стороны взбунтовавшегося вагона заняла глухую оборону. Сквозной проход был блокирован. Открыв боковые двери, два автоматчика дали очередь вдоль вагона, отрезая зекам последний путь к спасению. Спасению в таежных дебрях. Холодный цинизм и рассудительность Синько бесследно улетучились. Урка носился по коридору и поднимал на бунт братву. Но верные еще вчера кореша реагировали вяло и с явной неохотой. Их интуиция, отточенная многолетним режимом, подсказывала, что «банкет» проигран. Теперь начиналось новое время. Время искать козлов отпущения.
— Веселей, братишки! — орал на весь коридор рецидивист Синько, размахивая пистолетом и пританцовывая на месте. — Мы еще попляшем. Мы еще подиктуем мусорам свои язушки.
— Это не Москва, Гаврилыч, — заметил старый зек со второго купе, скупо и неприятно улыбаясь. — Это тайга. Здесь отвечают пулями. Они будут гнать эшелон, пока не рассветет, и остановятся на перроне, где тебя раскрошат два-три взвода автоматчиков. Ваши не пляшут, Гаврилыч.
— И что же ты предложишь, Зуб? А? Выломиться хочешь? В солнечный Тайшет рвешься?
Синько затрясся и начал палить в потолок. Купе зашевелились. Истеричный зек, полосовавший лицо сержанта, вытащил из кобуры капитана пистолет и торжественно заявил:
— Я с тобой, Гаврилыч. Никто же не знает, что мы ментов заделали. Пусть купят у нас их жизни. А мы поторгуемся.
В коридор вышли еще пять-шесть человек. Кто-то затащил из тамбура холодеющего Бражника и принял из его руки пистолет. Эшелон № 402 с десятью трупами на борту шел на большой скорости. За все это время он ее даже не сбавил. Вероятно, диспетчеры красноярской железной дороги уже были в курсе событий и давали поезду зеленый свет. Наконец ход паровоза начал замедляться. Впереди показались огни какой-то одинокой таежной станции. Длинно и грустно запищали тормоза. На перронах по обе стороны пути стояли машины с мощными прожекторами. Яркими лучами они сопровождали седьмой вагон. Наконец эшелон остановился. Из грузовиков высыпали солдаты с автоматами и выстроились в цепь вдоль опального вагона. Человек в форме майора отделился от автомобиля, подошел к вагону впритык и прокричал: