Четверо храбрецов сразу же пошли на попятную и полезли обратно в свою камеру. Однако трое, которым грозили максимальные сроки наказания, рискнули и пошли на прорыв. Им удалось перемахнуть через заборы и скрыться в ночи. Как видим, столовая ложка — серьезный инструмент или, если хотите, оружие. Столовый прибор очень легко превратить в заточку. Тюремная практика знает множество случаев, когда заточенными о камерный пол ложками зеки чинили разборки и исполняли блатные приговоры.
Все девять зеков, сбежавших из казанской ИТУ-18, были пойманы. Трое из них продержались на свободе всего четыре дня. Остальных ловили в разных уголках республики и свозили к общему месту встречи. Последнего зека взяли на железнодорожном вокзале. Он стоял с наклеенной бородой, которую одолжил у знакомого кладовщика местного драмтеатра, около касс и интересовался движением поездов на Москву. При задержании зек уверенно работал под пенсионера и даже помахал какой-то грязной книжицей, которая издали смахивала на пенсионное удостоверение. Затем плюнул, отодрал бороду и попросил передать ее обратно в театр. Дабы не набавили еще годков пять за кражу коллективного имущества.
В 1991 году история великих побегов пополнилась очередным уникальным случаем. На этот раз благодаря исправительному учреждению ЮЖ-313/100 (Харьковская область, поселок Темновка). Среди всего изобилия фактов, легенд и мифов, которыми полна история побегов, темновский случай уникален. По крайней мере, аналогов ему на нынешний день не имеется. Речь вновь пойдет о «кротах».
Однажды Сергей Вашенко из второго отряда забрел в механическую мастерскую и в задумчивости остановился возле железного бака, в котором плескались остатки эмульсии. Это полуржавое творение вдруг навеяло такие странные мысли, что Вашенко не мог оставаться с ними наедине. На следующий день он уже шептался со своим корешом-одноотрядником Барсуковым.
— Заметут, как пить дать заметут, — волновался кореш, уже потирая руки. — Под баком, говоришь?
— Ну да. Я уже все прикинул. Метров тридцать. Не больше.
— Сколько?!
Вашенко испуганно огляделся и пошел умываться. К вечеру Барсуков стал более покладистым и даже обещал через нарядчика переоформить наряды в мастерскую. Через неделю оба зека действительно трудились в мехцехе. Рядом с ними на токарном станке упражнялся бывший горнорабочий очистного забоя Борис Гутыря — упитанный, розовощекий добряк, осужденный за кражу шахтных детонаторов и пяти аммоналовых шашек. После некоторых колебаний было решено посвятить в смелый нестандартный план и его. Гутыря долго массировал квадратный подбородок, чмокал губами и наконец изрек:
— Полгода. Не меньше.
— Что полгода? — испугался впечатлительный Барсуков, видимо, думая, что дальше речь пойдет о тюремном карцере.
— Копать полгода. А то и больше.
Мнение бывшего шахтера-ударника оспаривать не стали. Так как конец срока у всех троих маячил в последних годах второго тысячелетия, полгода подземных работ никого не путали. В тот же день ударили по рукам и приступили к разработке побега. План оказался настолько странным и замысловатым, что мог бы насторожить кого угодно. Но только не горнорабочего Гутырю.
— Толково придумано, — заметил он, рассматривая что-то в углу. — Особенно с вагонеткой. Если все будет тики-так — менты в жизнь не допрут. Доверьтесь мне. Приступаем на следующей неделе. А сейчас держитесь друг от дружки подальше. Встречаемся только здесь.
На следующей неделе зеки ковшом вычерпали остатки эмульсии в баке и автогеном вырезали дно. На двухстворчатой крышке бака сразу же поставили электрозамок, который открывался кнопкой на соседнем станке. Первым спустился в бак Ващенко. Он прикрыл над собой обе половинки и, страдая от все еще едкого запаха, начал копать короткой лопатой землю под баком и наполнять ведра у ног. Спустя пять минут он тихо постучал в крышку, глотнул свежего воздуха и подал ведра. Землю высыпали прямо в цехе, смешали с цементом и тщательно утрамбовали двухпудовой металлической чушкой. Через час в бак нырнул Барсуков. Зеки бодро таскали ведра в угол и ровным слоем покрывали пол мастерской. Под конец смены крышка закрылась за Гутырей.