Нет, в случае работорговли, это не профессия, а типаж, как и «игрушки». Классификация по результатам физического и психического сканирования. Вторые — ласковы и совершенно безобидны, а первые — это борцы, которых чаще всего закупают для работы в сверхтяжелых условиях. Этакая смесь тестостерона и психической воли. Крайне опасная и оттого особенно интересная.
— Только пол слюной не закапайте, — хихикнула Лала, когда мы приблизились.
Дасси смерила подругу нарочито — строгим взглядом, потом ухватила за шарфик и прошептала в ухо, но так, что, кажется, половина павильона услышала:
— Только трусики не промочи!
Мы с Бини дружно зафыркали, но тут же обратили взгляды на подиум… Зрелище, признаться, было аховым.
Огромные, мощные, полуголые и… да — да, человекоподобные! Совершенно разношерстные, по большей части страшненькие на лицо и такие же немытые, как все остальные, но… замечание про трусики было очень в тему!
— Вау… — протянула Бини тихо и, от переизбытка эмоций, ухватила меня за локоть.
— Вау — вау, — подтвердила я, чтобы тут же потащить подругу дальше, вдоль этой невероятной экспозиции.
Гид, глядя на нас, улыбнулся. И хотя пояснений совершенно не требовалось, сказал:
— «Воинов» покупать не рекомендую. Блокиратор ошейника, конечно, защитит от нападения или попытки причинить физический вред, но добиться послушания от раба этого класса очень сложно. Использовать в домашних условиях тоже не рекомендуется — может что‑нибудь сломать или разрушить.
— Угу, — буркнула подскочившая к нам Лала.
Ещё гид забыл добавить, что именно «воины», обычно, совершают самые страшные преступления. То есть, у них, как правило, самый длинный срок. А при сроке в тридцать — сорок лет терять как бы нечего, так что, если такому рабу представится хоть малейшая возможность избавиться от ошейника и хозяина, он ею воспользуется.
Но уж кого, а меня это точно не волновало. Я не собиралась, даже в мыслях не было спускать деньги на подобные глупости!
Правда, ровно до того момента, как увидела его.
Такого не могло случиться. Просто не могло и всё тут! Поэтому, когда я различила в лице одного из заключённых знакомые черты, едва удержалась на ногах и мгновенно пришла к выводу — глючит!
Но полминуты пристального внимания доказали — нет, не глюк. И едва я это поняла, мир поплыл, а меня с головой накрыло воспоминание…
Перелёт с Новой Земли на Тирс-74. Небольшой пассажирский транспортник с эмблемой частного университета искусств. Один боевой крейсер сопровождения — так, на всякий случай, потому что этот сектор галактики совершенно безопасен. И… нападение сеорцев.
Как они прошли? Как смогли подбить оснащённый по последнему слову техники боевой крейсер, я так и не узнала — нам не сказали. Зато всё остальное видела собственными глазами, к сожалению.
Сеорцы пристыковались к нашему транспортнику, вскрыли шлюз и вошли. Тридцать юных девчонок из состоятельных семей и пятеро преподавателей оказались в заложниках у этих отвратительных ящеров.
Но это было везение. Действительно везение! Ведь нам, в отличие от команды, сохранили жизнь! И, несмотря на коллективную истерику, которая вспыхнула в первые минуты после захвата, не избили.
Три гиперпрыжка и два дня плена стали для нас тем, что в древней мифологии называется адом. Ситуация усугублялась тем, что никто из пленников не верил, что получив выкуп, сеорцы отпустят. Там, на Новой Земле, в обещания ящеров тоже не верили. Именно поэтому разрешили обнаружившему нас кораблю туронцев провести штурм.
Я плохо разбираюсь в знаках воинского отличия, но точно знаю — той операцией руководил сержант. Почему не офицер? Понятия не имею! Но сержант провёл захват блестяще! Не потеряв ни одного заложника или бойца.
И он же вытаскивал меня из‑под туши убитого сеорца — я сидела очень неудачно, и когда штурмовой отряд ворвался в помещение, где нас держали, и принялся расстреливать тюремщиков, один из них свалился прямо на меня.
Именно этот момент — покрытое бурой чешуёй тело, которое падает, погребая под собой — был главным элементом кошмаров, которые мучали меня два года. Именно он заставлял просыпаться по ночам! И хотя в конце сна меня неизменно спасал высокий широкоплечий, неотличимо похожий на человека туронец, я всё равно пугалась до крика.
Теперь этот туронец стоял на помосте, в силовой ограждающей капсуле. Его тёмные волосы неприлично отрасли и напоминали паклю, на заросшей щеке виднелась ссадина, а на правом боку красовался огромный, уже желтеющий синяк.