— Хорошо, с этим понятно, но есть еще один момент.
Я улыбнулся, настало время и для себя кое-что прояснить. Так, чтобы просто поставить галочку напротив нужного пунктика.
— Ты действительно считаешь, будто я неопасен?
На миг девчонка растерялась. На лице отразилась целая гамма чувств: от испуга до глубокой задумчивости. Я старался не пропустить ни единой детали. Крайне важно понять, с кем я имею дело. С полной дурой, которая с головой окунается в авантюры и всей душой отдается эмоциям? Или с расчетливой особой, привыкшей просчитывать жизнь на годы вперед? Только зная это можно планировать грамотно дальнейшие действия.
Мэри перехватила мой взгляд, сказала уверено:
— Да. Я убеждена, что ты неопасен. Гуманоид, спасший меня от сеорцев, не может быть преступником.
Вот, значит, как…
Нет, она явно не дура. Только если чуть-чуть, как и все женщины. Но точно и не расчетливая мегера. Скорее — очень сильный интуит, способный с одного взгляда понять другого человека.
«Знает ли об этом она сама? — подумал я и улыбнулся. — Вряд ли…»
— Спасибо, — сказал я спокойно. — Рад, что ты поняла. Я действительно не при чем, обвинение было ложным.
Конечно, я не стал рассказывать ни о крейсере, ни про обстоятельства, благодаря которым я угодил в рабство.
— Кстати, меня зовут Тенордом.
Мэри сдержанно улыбнулась и кивнула.
По корабельному времени была уже поздняя ночь. А потому, едва Мэри допила коктейль, тут же принялась суетиться, стараясь не останавливать на мне взгляд: «ах, как поздно», «ты будешь спать на диване, ты не против?», «я так устала, нужно отдохнуть» и все такое.
Я не возражал. Таким, как эта девчонка, нужно время, чтобы шепот интуиции достиг наконец строптивого сознания и она поняла, чего хочет. Впрочем, мне и самому не мешало немного подумать и отоспаться нормальным и здоровым, безо всякой химии сном.
Получив от рыженькой плутовки постельное белье, распаковал комплект. Диван превратился в кровать.
В это время из ванной доносился мерный шепот воды. Стараясь не думать, как там плещется Мэри, я разделся догола (к сожалению, штаны и футболку мне выдали, а вот про нижнее белье забыли), залез под одеяло и притушил свет.
После долгих тягот, начавшихся с самого необычного абордажа в моей жизни, мышцы впервые получили возможность расслабиться. Только вот наслаждаться отдыхом мешал титановый ошейник. Это проклятое устройство натирало и давило в затылок.
Пока пытался устроиться поудобней, шум воды из ванной стих. Минут пять Мэри тихо возилась там, а затем, как мышка, в белом махровом халате скользнула через гостиную в спальню. Только рыжий хвост мелькнул.
Дверь закрылась и тут же щелкнул замок.
«Забаррикадировалась», — подумал я с усмешкой.
Ладно, пусть прячется. Все равно от собственных чувств не скрыться.
«А у нее красивые стопы, — вновь подумал я, вспоминая короткий побег Мэри. — маленькие такие, с изящными пальцами. Наверное, массировать такие стопы — сплошное удовольствие, целовать пальчики…»
И тут воображение сыграло со мной злую шутку.
Я представил, что моя хрупкая хозяйка сейчас сбрасывает халатик, ставит коленку на постель, опирается на руки. И как кошка, выгибая спинку, забирается в кровать. Ложится на спину и томно забрасывает руки за голову, отчего грудь вздымается и мерно опадает. Волосы разметались по подушке пышным огненным штормом, красиво оттеняют безупречную кожу. Одна ее ножка элегантно ложится на другую, создавая ассоциацию с хрупкой балериной. Только сцена у Мэри — это постель, и на ней разыгрывают куда более страстный спектакль.
Я закрыл глаза.
Жар в низу живота стал нестерпимым. Пришлось резко сорвать одеяло, вздохнуть.
Мое естество напряжено до предела, чуть подрагивает в такт пульсации. Стоит так крепко, что между лобком и ним расстояние в пять сантиметров. Головка разбухла, на стволе видна каждая венка. И нет никакой надежды, что страсти утихнут сами собой. Я просто не смогу заснуть.
Стараясь двигаться неслышно, я сел. Пришлось раздвинуть ноги, ибо между ними пылал твердый, возбужденный до предела член.
А перед глазами вальсировала в самых соблазнительных позах рыжеволосая красавица. Хитро щурила пронзительно зеленые глаза, медленно, со вкусом, проводила язычком между губ, легонько прикусывал их.
Я сглотнул. Дышать стало тяжело, сердце стучало молотом. На миг захотелось сломать хлипкую преграду между мной и Мэри. Благо, эта, с позволения сказать, дверь не выдержит и одного удара. А затем…