Я же знаю, она ждет меня. Ждет, истекая соком, с набухшими от возбуждения сосками, с легкой дрожью и едва сдерживая стон!
Но…
Вместо этого я скользнул в ванную.
Нужно сбросить накал, иначе ни о чем думать просто не смогу. Только о ней. Соблазнительной, гибкой, умелой, когда нужно, и покорной моей воле. Как она плавится от ласки, как жадно отвечает на поцелуи, как легко и с азартом меняет позы. То отставляет зад, помогая мне войти глубже и с восторженным стоном отзывается на поощряющие шлепки по ягодицам; то вдруг пылко толкает меня на спину и я подчиняюсь напору ее нежных пальчиков, а она, запрокинув голову, оседлывает меня и вся дрожит, едва я вновь в нее проникаю.
Моя рука двигается все быстрее, яички набухли. Под пальцами, кажется, раскаленный камень. В ушах гудит кровь, камнебитной машиной стучит сердце.
Быстрее, быстрее… На пик, где ждет чувственный взрыв!
Мэри кладет мои ладони на свои груди, я ласково стискиваю их, ласкаю соски. И Мэри с каждым новым движением отдается все резче, выталкивая из себя стоны. Мне даже показалось, что и в реальности услышал их. А ее стоны в моих фантазиях все больше напоминают крик. До тех пор, пока Мэри действительно не вскричит и не обрушится хрупкой, беспомощной птицей мне на грудь. Невесомая, усталая и…
Не стон, но рык вырвался из моей глотки. Я задрожал всем телом, стиснул зубы. Огненная волна несколько раз сотрясала меня, принося облегчение и удовольствие. Мышцы стали ватными, я едва не рухнул на подкашивающихся ногах.
Закрыв глаза, я прижался лбом к прохладной стене ванной комнаты.
Тяжелое дыхание медленно стихало, только сердце продолжало биться быстро-быстро.
«Что же будет в реальности?» — подумал я то ли с восторгом, то ли со страхом.
Впрочем, ответ мне еще предстоит узнать. И одно сейчас было ясно — я жду его с нетерпением!
Глава 3
Спал без сновидений. Вообще. Как выключился.
Организм старательно накапливал силы и восстанавливал ресурсы.
Проснулся от того, что дико засвербила кожа на шее, а, решив почесать, ушиб костяшки пальцев об ошейник.
Пару минут лежал и хмурился, думая о том, как снять эту штуку, Ригхт забери ее создателей! Пара способов вспомнилась, но оба были слишком рискованными. Без надлежащего оборудования и взлома нейрокода титановой штуковины, слишком велика была вероятность остаться без головы. Или без рук, или…
В общем, в любом случае, пока решил не рисковать. Мне мое тело нравится, как и все части, которые к нему относятся. Кроме того, до высадки на Сим-14 осталось всего ничего. Потерплю, чего уж там. В Императорском дворце на Туроне и не такое терпеть приходилось.
Я рывком содрал с себя одеяло, поднялся. Сладко, до хруста в суставах, потянулся и с подвыванием зевнул. И тут же оборвал звук на полуноте, когда взгляд упал на дверь спальни Мэрилин.
«Утренний секс самый сладкий…» — не вовремя вспомнилось признание бывшей подружки.
Женщины со сна размякшие, отдохнувшие и легко получают оргазм. А уж как они себя ведут потом… у-у-у… закачаешься! Выходят из душа бодренькие, веселые, заряженные на целый день позитивом. И завтрак приготовят, и обласкают, и…
Я вздохнул. Для отдохнувшего мужчины утреннее возбуждение тоже норма.
Вздохнув еще раз, я отправился в душ.
Холодные потоки смыли лишние мысли и освежили. Ломоту в мышцах как рукой сняло, я ощутил прилив бодрости и здорового тонуса. Хоть сейчас бери этот лайнер на абордаж в одиночку и веди, как бравый пират прошлого, в родную систему.
Но вместо этого я оделся и отправился на кухню.
К счастью, система не стала запрашивать личностный доступ и безо всяких проволочек сварила чашку кофе. Правда, такую маленькую, что пришлось еще два раза доваривать, чтобы получилась нормальная мужская доза, а не колпачок для лилипутов. Почти одновременно с кофемашиной, пискнул кухонный автомат, извещая о готовности завтрака. Я забрал заказанное блюдо, не обращая внимания на чек. А чего стесняться-то? Мужчину нужно кормить. Голодный мужчина — злой мужчина. А я люблю быть добрым.
Затем вернулся в гостиную, убрал постель, диван вернулся в обычное положение, а я запустил голографический визор. Прощелкал несколько новостных каналов, начав с туронского, затем включил общее ТВ Содружества, а завершил местечковым, с лайнера.
В родной системе, вполне ожидаемо, царила тишь да гладь, никто и не думал поднимать панику по поводу моей пропажи, чему я был только рад. По насквозь толерантному каналу Содружества говорили обо всем, кроме политического напряжения в секторе ZFG:11-446. Ну а на лайнере вообще ничего интересного не происходило: сплошные анонсы развлекательных мероприятий и реклама.