Эдит встала. Джим поспешно вскочил на ноги.
— Я провожу вас.
Она хотела отказаться, но деваться было некуда. В молчании они дошли до лифта и спустились в подвал, потом долго шли по коридору со стенами, выкрашенными белой краской, и наконец остановились у двери, на которой висела табличка «Вход только по специальному разрешению».
Джим пропустил ее вперед. Она оказалась в тесном полутемном помещении. Единственное окно выходило во двор, в глубине которого находился морг. Эдит нервно сжала руки, чувствуя, как ее охватывает пронизывающий холод. От страха ей захотелось прижаться к Джиму, но она понимала, что это невозможно. В дверях появился заместитель следователя по уголовным делам. Он щелкнул выключателем, и комнату залил режущий глаза свет люминесцентной лампы. Посреди комнаты Эдит увидела металлический стол, на котором лежал труп Маргарет, до подбородка укрытый белой простыней. Следов крови на лице не было, волосы аккуратно зачесаны назад. Эдит отшатнулась и вскрикнула.
Потрясение оказалось слишком сильным, хотя она была готова ко всему.
— Это ваша сестра Эдит Филипс? — спросил заместитель следователя.
— Да, — ровным голосом ответила Эдит, не сводя глаз с трупа.
Свет погас, последнее свидание с Маргарет окончилось. Стоя в темноте, она почувствовала прикосновение сильной руки Джима.
— Пойдемте, я угощу вас кофе.
Следуя то коридору за Джимом. Эдит ощутила прилив странного, почта болезненного возбуждения. С прошлым покончено, начинается новая жизнь!
Джим проводил ее в комнату отдыха, усадил за столик и принес две чашки дымящегося кофе. Эдит достала из сумочки пачку сигарет и жадно закурила. Она понимала, что следующие несколько минут могут решить ее судьбу. Если Джим ничего не заподозрит, значит, она победила.
— Почему вы на меня так смотрите? — с вызовом спросила Эдит, глядя ему прямо в глаза.
Джим смутился.
— Я… извините меня, — пробормотал он. — Просто… вы очень похожи на Эди.
— Мы же с ней близнецы, — пожала плечами Эдит.
Джима словно прорвало.
— Вчера, еще вчера она была жива, — заговорил он горячо и несколько бессвязно. — Я рассказывал ей, куда собираюсь поехать в воскресенье, она слушала и кивала… и очень расстроилась, оттого что я должен был выйти на дежурство и не смог пойти в ресторан отпраздновать ее день рождения. Я тогда не понял, что с ней происходит, какой же я был дурак! Ей так важно было пойти куда-нибудь. Куда угодно — в кафе, в кино… Наверное, не хотела сидеть в одиночестве дома в такой день… На нее все сразу навалилось: похороны, разговор с Бимисом, он угрожал ей, говорил, что выгонит в конце месяца… Проклятье, все могло сложиться иначе, если бы мы вчера… Она была бы сейчас жива!
— Не вините себя, сержант, — мягко сказала Эдит. — Она все равно убила бы себя, не вчера, так в другой день.
— Но почему? Почему? Мы могли бы быть так счастливы вместе.
— Вы любили ее?
Джим смутился.
— Я хотел на ней жениться.
— Вы говорили ей об этом?
— Нет… но она догадывалась наверняка. Мы не раз говорили о птицеферме, которую я собирался купить, когда выйду в отставку. Эди знала, что я старался для нас обоих.
— Не думаю, что ваше предложение руки и сердца повлияло бы на ее решение уйти из жизни, сержант.
— Почему вы так думаете?
— Потому что хорошо ее знала. И хотя мы не виделись много лет, ее смерть не удивила меня. Эдит всегда была склонна драматизировать ситуацию, изображать из себя мученицу и упиваться жалостью к себе. Эта ее черта иногда очень утомляла окружающих.
— Нет-нет, вы ошибаетесь! — воскликнул Джим. — Она была совсем не такая!
— Не стоит идеализировать Эдит, сержант, хотя если вам так легче… И все-таки повторяю: она обожала упиваться собственными несчастьями, настоящими и вымышленными.
— Это неправда! Она была добрая и благородная. И очень отзывчивая. Ее все любили. Вы не знали ее по-настоящему.
Эдит горько усмехнулась.
— О-о, я-то как раз знала ее лучше всех.
К столику подошел заместитель следователя по уголовным делам.
— Хорошо, что я застал вас здесь, миссис де Лорка. Возьмите, пожалуйста, личные вещи покойной.
Он положил перед Эдит часы и золотое колечко с рубином. Эдит взглянула на Джима.
— Не хотите ли оставить что-нибудь на память?
— Нет! — воскликнул тот. — О Боже, нет… Это будет слишком мучительно…
Эдит убрала вещи в сумку.
— Вы правы, — резко бросила она. — Забудьте ее. Она мертва.
13