КАЗАРИНОВ Михаил Григорьевич
Родился в 1866 году в Петербурге. Образование получил в реформатском училище и Санкт-Петербургском университете. На поприще адвокатуры выступил с 1890 года. Из наиболее выдающихся дел, в которых он участвовал, заслуживают внимания процессы: об адвокатах Базунове и Аронсоне (участие в побеге Ольги Штайн), о расхищении наследства купчихи Пискуновой, о дворянке Элеоноре Пиевцевич (вовлечение в невыгодную сделку), о Пустынском (лжесвидетельство). Известен как опытный юрист.
3 декабря 1907 года, когда заседание суда было прервано, Шульц застал свою возлюбленную в комнате совета присяжных поверенных. Она, видимо, была расстроена, плакала и обвиняла своих адвокатов в плохой защите. Встревоженный Пергамент вышел с ней во двор, а Аронсон стал упрашивать ее:
— Милая, голубушка, уезжайте, пожалуйста, и спасайте себя!..
В результате напуганная Штейн решилась последовать этому совету, тем более что Пергамент обещал исходатайствовать для нее высочайшее помилование. Сам Шульц, по его словам, не сочувствовал этому побегу и, когда возлюбленная уехала из Петербурга, с горя познакомился на улице с двумя какими-то девицами и стал кататься с ними на автомобиле.
Совершенно противоположными являются показания вызванных в суд свидетелей.
Помощник присяжного поверенного Гурлянд с очень хорошей стороны отзывается о покойном Пергаменте, аттестует его как доброго, мягкосердечного человека и указывает на то, что Шульц неоднократно вымогал у него деньги под различными предлогами. Нажив своей деятельностью в Государственной думе массу политических врагов, Пергамент считал, что оговор его со стороны Штейн и Шульца был инспирирован для удаления его с политической арены. Он выражал сожаление, что из-за него ни за что ни про что страдают и его сотоварищи по защите.
С своей стороны присяжный поверенный Гольдштейн говорит о той редкой, завидной репутации, какой всегда пользовался обвиняемый Базунов, высоко держащий знамя своей корпорации. В последние годы благодаря его выдающимся качествам он занимал почетный пост товарища председателя совета присяжных поверенных округа санкт-петербургской судебной палаты.
Хорошие отзывы даются также и об Аронсоне, который временами не только ничего не получал с клиентов, но даже и сам давал им деньги, когда видел их бедственное положение.
Зато о самом Шульце один из свидетелей, штабс-капитан Франк, говорит, что «это — флюгер, безалаберный, лгун и без царя в голове». Аттестация более чем не лестная…
Судебно-медицинская экспертиза в отношении Шульца также приходит к неутешительным выводам. Она относит его к типу людей, имеющих неприятный, несносный характер и с трудом терпимых в обществе. Такие люди неуравновешенны, сумасбродны, и жизнь их полна всевозможных противоречий. От них можно ожидать всяких неприятностей, и с ними всегда следует держаться осторожно.
По окончании судебного следствия слово было предоставлено представителю обвинительной власти.
Охарактеризовав Ольгу Штейн героиней бульварной прессы, товарищ прокурора перешел к подробному анализу данного дела, разобрал все улики против подсудимых и признал вменяемое им в вину преступление доказанным. Речь его продолжалась с перерывами около 6 часов. Главным образом он коснулся подсудимых — адвокатов и самой адвокатуры. По его словам, в настоящее время великий дар речи, Божий дар, люди обратили на недостойное правосудия дело — на усыпление чуткой совести судей. Состязательность процесса понята многими адвокатами в том смысле, что на них лежит обязанность оправдать своих клиентов во что бы то ни стало, и только судебные власти считают себя обязанными, в силу закона и традиции, устанавливать на одинаковом основании обстоятельства, изобличающие обвиняемых и их оправдывающие. Между тем, с точки зрения нашего закона, адвокатура есть составная часть судебного ведомства. В присяге, которая приносится каждым присяжным поверенным, совершенно точно указывается, что лицо, принимающее на себя эту почетную обязанность, должно исполнять в точности и по крайнему разумению законы империи. Подсудимые Аронсон и Базунов дали присягу не делать ничего противного законам империи и интересам религии, оказывать уважение суду и, если теперь они изобличены в том, что способствовали подсудимой оказать тяжкое неуважение присяжным заседателям, в противозаконном укрывательстве подсудимой от суда и наказания, то звание присяжного поверенного не освобождает их от ответственности. Обвинитель считает, что подсудимыми совершено не только преступление против закона формального, но и нарушение профессионального долга. Самое прискорбное в настоящем процессе и есть то, что люди, которым вверены интересы правосудия и которые вооружены для этой цели известными правами, эти люди свои права и свои обязанности поняли неверно и пользуются ими не для правосудия, а против него.