По поводу денег и вещей неизвестный объяснил, что часы, цепочку и брелок он купил в Одессе, а деньги получил в наследство от отца; относительно же паспорта заявил, что паспорт его и что он действительно Малышев. Подписался же на расписке фамилией Павленко вследствие нежелания заводить с Цукерманом знакомство. Не отрицая, что адреса на конвертах написаны им собственноручно, Малышев утверждал, что послал эти конверты на свое имя, вследствие свойственной его характеру «странности»; объявить же, что содержалось в конвертах, он решительно отказался.
Когда о задержании Малышева сделалось известным начальнику одесского сыскного отделения, последний нашел необходимым проверить — не окажется ли Малышев убийцей Горич и Володкович. Для этого Малышев был отправлен в Одессу, где, как обнаружилось на следствии, он проживал последние три года, занимаясь продажей бумаги из больших магазинов в мелкие лавочки. Для развозки бумаги Малышев нанимал приказчиков с залогом и, не имея собственных средств, пользовался залоговыми деньгами для своих операций. Некоторое время он держал в Одессе кофейню, но дело пошло плохо, и он принужден был закрыть ее.
Часто меняя квартиры, он старался жить без прописки и скрывал от кредиторов свое местопребывание. Не имея никаких средств и испытывая крайнюю нужду, он заложил в ломбарде все имевшее какую-либо ценность имущество и довольствовался углом в комнате, где проживали несколько человек. Сильная нужда неоднократно заставляла Малышева выходить на поденную работу, между тем как прошлая жизнь его протекла в сравнительном довольстве.
Сын железнодорожного подрядчика, он воспитывался в нижегородском реальном училище и, выйдя из 2 класса, служил некоторое время на железной дороге десятником, а затем получил от матери, после смерти отца, несколько тысяч рублей и взял подряд на постройку участка Ливны — Мелмых. После неудачного подряда, проживая полученные от матери деньги, Малышев занимался то писчебумажной торговлей, то продажей кож и, наконец, истратив все деньги, занялся доставкой бумаги в мелкие лавки.
В конце марта 1900 года он скрылся из Одессы и появился вновь только 9 июля, в тот же день купив для себя у одного ювелира дорогие золотые часы.
При расследовании выяснилось, что некоторые из найденных у него золотых вещей раньше принадлежали покойной Володкович. Между прочим, у него же оказались и обломки золотого браслета с латинской надписью: «Per aspera od astra», который был подарен когда-то Володкович княгиней Щербатовой.
В результате подозрение в убийстве Володкович пало на Малышева, и он был привлечен к уголовной ответственности.
Он, однако, не признал себя виновным и, ссылаясь на слабость памяти, объяснил, что отобранный у него лом золота он купил будто бы во Владикавказе у неизвестных ему туземцев, а отобранные деньги частью выиграл в карты, отчасти же получил от матери. По его словам, в последнее время он путешествовал, редко останавливаясь где-нибудь более чем на 2–3 дня, причем никогда и нигде не предъявлял своего паспорта. Ездил он на пароходах по Волге, побывал на Кавказе, в Москве, Владимире и других городах, а затем прибыл на пароход из Новороссийска в Одессу. Найденная у него записка с перечислением драгоценных камней — не его, и как она к нему попала — Малышев не знает; в выброшенных им в Николаеве конвертах хранились векселя и записки, которые он сдавал на почту в заказных письмах до востребования лишь с той целью, чтобы они не утерялись в дороге.
Тем не менее, зная, что у Володкович были похищены 3 билета внутреннего с выигрышами займа и предположив, что именно эти билеты Малышев пересылал по почте на свое имя туда, куда собирался ехать, — судебный следователь запросил николаевскую почтовую контору: не отправлял ли Малышев куда-либо заказного письма, и получил ответ, что 20 июля, в самый день ареста, на имя Малышева послано было в Москву заказное письмо, весом в 4 лота. Письмо это было выслано обратно из московского почтамта, и в нем действительно оказались все три выигрышных билета, похищенные у Володкович.
В то же время, путем справок в одесской точтовой конторе, в казанском, нижегородском и николаевском отделениях Государственного банка и в одесской конторе того же банка, судебный следователь обнаружил, что 13 июня Малышев перевел из Одессы в Казань на свое имя 6 000 рублей, а 22 июня перевел через нижегородское отделение Государственного банка в Николаев 2 000 рублей и 4 000 рублей сдал в это отделение на бессрочный вклад.